Политика и литературная традиция. Русско-грузинские литературные связи после перестройки - стр. 5
После распада СССР Россия и Грузия обрели независимость. Имперско-колониальная парадигма прошлых лет разрушилась. Отсюда возникает ряд вопросов, на которые пока нет ответов. Что стало с имперской литературной традицией, включавшей в себя три составляющие (создание художественных произведений, научно-исследовательский и переводческий процессы), после краха СССР как особого типа империи (Moore, 2001; Martin, 2001; Тлостанова, 2004)? Как повлияли постсоветские вооруженные столкновения на темы и мотивы в литературе на русском и грузинском языках? Для анализа изменений я решила обратиться к последним годам позднесоветского периода и первым десятилетиям постсоветского. Передо мной встал ряд сложных задач. Одна из них – поднять неизвестный ранее пласт художественных произведений на русском и грузинском языках, написанных с 1985 по 2014 год (ниже я объясню выбор временно́й рамки), в которых авторы обращаются к проблеме русско-грузинских отношений. Литература этого периода могла прояснить, как происходила демифологизация советских мифов о Грузии и ее отношений с Россией. Можно было бы проанализировать крушение политических клише и моделирование новых, в том числе и литературных, с помощью приписывания ранее неизвестных смыслов и значений, а также создания новых мифов и клише.
Мне хотелось бы проследить за тем, как в это время повели себя традиционные дискурсы русско-грузинского литературного поля. Какова динамика трансформации понятий дружбы/вражды, сближения/отдаления в широком смысле, то есть включая и переводческий, и литературоведческий процессы? Каковы результаты ре-семиотизации и демифологизации советских клише? Появилось ли что-либо новое, не характерное ранее для литератур этих стран имперского и советского периода? Продолжила ли свое существование имперская традиция после «гибели» империи (Хардт, Негри, 2000. С. 259)? Художественная литература этого периода, а значит, исследования ее не особо известны. Что касается переводческого процесса, то в связи с этим также появился ряд вопросов, на которые мне помогли ответить грузинские филологи, приступившие к анализу грузино-русских переводческих отношений постсоветского периода. И последнее: анализ научно-исследовательского процесса оказался для меня проще, так как я была его очевидцем и участником в статусе студентки и аспирантки Тбилисского госуниверситета. Последняя монография, посвященная русско-грузинским связям, вышла в 2003 году и называлась «Литература в движении (русско-грузинские диалоги)». Ее автор – Лина Дмитриевна Хихадзе. Она обращалась к литературным связям XIX века (Пушкин, Лермонтов, И. Чавчавадзе, Гоголь, Гончаров, Достоевский). Наиболее известным трудом, в котором анализируются вышеупомянутые отношения, является двухтомник «Летопись дружбы грузинского и русского народов с древних времен до наших дней», который принято называть шадуриевским, но составителями этого труда, выдержавшего несколько изданий, были Вано Семенович Шадури и Гарегин Владимирович Бебутов.
Последние два десятилетия вопросами, связанными с русско-грузинскими литературными и культурными отношениями, активно занимаются западные литературоведы, культурологи и антропологи. Бо́льшая часть исследований сконцентрирована на имперском периоде и выполнена в рамках постимперских исследований.