Полевая почта – Южный Урал. Фронтовые письма о любви. Часть 2 - стр. 2

Единственная фотография ст. лейтенанта С. Д. Лесюкова

Фото Кушниренко Л. Ф. (Мясниковой Л. Ф.)

Письмо от 26 июля 1944 года

26 июля 1944 года

Привет из-под Люблина!

Милая Люся, только что получил твоё второе письмо за время нашей разлуки. В письме – миниатюрная фотокарточка. Это твоё письмо так пристыдило мою совесть, что я прошу простить мне за моё предыдущее письмо. Жизнь и проста, и вместе с тем крайне сложна и запутанна. В данном случае я поступил глупо, по-детски, погорячился. Люся, ты прости мне это. Пойми, как я ждал твои письма! И только через 4 месяца пришло первое письмо твоё! Руки дрожали, кружилась голова, когда я взял конверт со знакомым почерком. Но письмо было крайне кратким, а содержанием его я был страшно обижен. В том письме ты писала, что нашла, наконец, свободную минутку, чтобы написать мне. Как будто бы для меня у тебя нет времени! Мне вспомнилось тогда прошлое, когда ты при моих приездах всегда устремлялась из дому скорее на занятия. Подсознание мне сказало: все это мираж, бессмысленная затея, Люся никогда не интересовалась тобой, а ясно подчеркивала своё безразличие. Я еще не знаю, насколько ты способна к тонкостям поведения, но решил, что ты, получив за 4 месяца уйму моих писем, все же решилась 1 раз ответить. Ответ был крайне безразличным: несколько эпизодов из своих будней. Я обиделся и отослал то письмо твоё тебе обратно с резкой запиской. Вот сам факт. Если бы оно затерялось, то было бы всё в порядке (написано на польском). Но злополучная почта как раз теряет хорошие письма, а такие именно доставляет со сказочной точностью. И ты, Люся, видимо, уже получило то письмо с моей запиской. Не хочу знать, какие мысли и чувства это вызвало у тебя, хочу чтобы ты искренно простила мою опрометчивость и забыла этот факт навсегда. Тебе должно быть, знакомы законы человеческой души. Обратной стороной любви к тебе является моя ревность, что скрывать! Я не ахти какая завидная личность среди смертных и при таком состоянии решил, что кто-то другой за это время стал тебе другом. От этого не удержишь тебя, если на то пойдет. Да и удерживать бессмысленно. Наша дружба и любовь друг к другу, как и у всех людей, может быть прочной и долговечной, лишь на основе окончательного и бесповоротного решения принадлежать и быть навсегда только я для тебя, а ты для меня. Это решение мы должны подкреплять всякий раз, как только возникает возможность изменить друг другу, максимальным напряжением всех усилий воли не поддаваться никаким даже небесным, сказочным искусителям. В этом, по моему, вся тайна столь редкой в наше время преданности до конца супругов. Как только мы окажемся безвольными, тотчас попадем на удочку греха. Я говорю «Супругов» вполне уместно, так как я, однажды полюбив тебя, дал себе слово жениться и быть верным тебе, Люся, мужем. Об этом я писал тебе сразу, только иными словами. Тогда еще в Чебаркуле ты мне ответила, что вопросы любви и брака ты не желаешь решать через письма и намекнула, что это дело вообще преждевременно! При встречах я не навязывал этой темы. Так мы и расстались, полузнакомыми. Теперь, в далеке мне не хочется заниматься банальной перепиской с тобой или с другими девушками. Хочу писать, кроме родных, лишь тебе одной, и только как своей, нареченной, будущей жене. Больше говорить мне нечего. Если ты, Люся, готова к этому, то прости мой ошибочный шаг, который я сделал, возвратив твоё предыдущее письмо тебе обратно. Из сегодняшнего твоего письма ясно, что то было не первое письмо за четыре месяца от тебя. А отсюда и весь мой грех, что я принял его за первое. Несказанно жаль, что не дошло твоё письмо с фотокарточкой. Его, видимо, задержала какая-либо задрыга, проверяющая письма в почтовой сети. Но как я благодарен тебе за сегодняшнее письмо и миниатюрное фото! От всей души, от всегда сердца! Высылаю свою, хотя и грязноватую карточку. Давно мой долг подарить тебе приличное фото. Но что поделаешь, если так раскладываются условия, и до сих пор не могу этого сделать. Как-то удалось на пятиминутке проездом сделать вот такую, которую и высылаю. В дороге, измученный, не спал трое суток и получился таким. На мне мундир хорунжего. Свой в это время был в стирке. Поручик носит две звездочки без просвета на погоне.