Полеты над пропастью - стр. 12

– Так назовите, кто у вас проживал, Валентина Геннадьевна!

– Ну, хорошо, – вздохнула Шаповалова. – Был один иностранный гражданин и наш, российский.

– Иностранный гражданин, он из какой страны приехал? – уточнила я.

– Он из Штатов, из Калифорнии. Композитор, приехал по линии обмена учеными, этим занимается гуманитарная какая-то организация. По-русски он не понимает ни слова, его сопровождает сотрудник консерватории.

– В каком смысле сопровождает? – не поняла я.

– В самом прямом. Приходит за ним с утра и вечером приводит его обратно. Еще один постоялец приехал из Нижнего Новгорода, он юрист, оформляет сделку на одном из предприятий. И, наконец, пожилой мужчина из Санкт-Петербурга. Все.

– Хорошо. Проводите меня в номер, который занимал Прикладниковский, – попросила я.

Валентина Геннадьевна грузно поднялась из-за стола и пошла к двери. Я последовала за ней.

Номер, который занимал Прикладниковский, представлял собой небольшое помещение с двуспальной кроватью, двумя тумбочками, встроенным шкафом и журнальным столиком с креслом.

– Скажите, кто сейчас остался в гостинице? – спросила я, окинув взглядом незамысловатую обстановку номера.

– Пенсионер из Санкт-Петербурга, Всеволод Викентьевич Белоцерковский, – ответила Валентина Геннадьевна. – Он у нас останавливается уже не в первый раз. Вот его номер. – Шаповалова указала на дверь справа от номера, который занимал погибший журналист.

– Так, а кто занимал вот этот номер? – Я попыталась толкнуть дверь номера, находящегося слева от номера погибшего журналиста.

– Этот номер уже давно пустует, – очень поспешно проговорила Валентина Геннадьевна и начала теснить меня в сторону.

– То есть его никто не занимал в тот день, когда произошло убийство? – уточнила я.

– Да, да, совершенно верно, он был без постояльцев, – зачастила Шаповалова.

Горничная Елизавета снова прошла по коридору с ведром.

– Елизавета, что вы мотаетесь взад-вперед? – окликнула ее Шаповалова. – Займитесь уже, наконец, делом!

Елизавета посмотрела на свою начальницу испепеляющим взглядом и молча вышла в вестибюль.

– Валентина Геннадьевна, а Белоцерковский сейчас у себя в номере? – спросила я.

– Сейчас узнаем. – Валентина Геннадьевна постучала в дверь.

– Входите, открыто, – прозвучал приятный баритон.

– Вот, Всеволод Викентьевич, это Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – представила меня Шаповалова, когда мы вошли в номер. – Она хочет побеседовать с вами. Если вы не возражаете, – добавила Валентина Геннадьевна.

– Что вы, какие могут быть возражения, проходите, пожалуйста, – проговорил седовласый высокий мужчина в светлых брюках и ковбойке в мелкую клетку.

– Присаживайтесь, Татьяна Александровна. – Белоцерковский указал на кресло рядом с небольшим столиком, больше похожим на тумбу, а сам сел на стул.

– Вы, Всеволод Викентьевич, наверное, догадываетесь, о чем я хочу с вами поговорить? – спросила я.

– Ох, Татьяна – ничего, что я просто по имени?

Я согласно кивнула.

– Так вот, я, конечно, уже старый, но тем не менее понимаю, что, если произошел столь прискорбный случай, как убийство, то речь определенно пойдет именно о нем, – сказал пенсионер.

– Да, совершенно верно. Тем более что вы – единственный из постояльцев, который остался в гостинице.

– Ну, а остальные разъехались, да. – Белоцерковский развел руками. – У каждого нашлись причины: то срок командировки подошел к концу, то отдых закончился. Но я вам так скажу, Татьянушка, все это отговорки.