Полеты божьей коровки - стр. 6

– А когда жить не можешь – это эрос, филио или агапе?

– Это все вместе.

– А пример можно этой агапе в супружеской жизни?

– Мне известна ситуация, когда женщина в пятьдесят с лишним влюбилась в двадцатитрехлетнего юношу.

– А он?

– Он тоже.

– Серьезно? Вот свезло женщине! Круто!

– Круто… Но семья не знала что делать. У папы шок, дети скандалят. Я посоветовал не устраивать скандалов и не впадать в шок. Просто ждать спокойно и молиться, потому что у нее свои вкусы, у него – свои, у нее одно образование, у него – другое. И когда ей захочется отдохнуть, ему захочется пойти в ночной клуб. Согласиться раз – можно. А постоянно – нет. Так что я им предложил готовиться к главному моменту – моменту, когда она вернется к мужу. И он должен будет ее простить. А дети – принять факт, что мама не идеальная картина маслом, которая реставрируется каждые два года и на которой никогда ничего не меняется. Через шесть месяцев мама вернулась и произошло примирение, хотя их жизнь уже никогда не будет прежней. Это и есть агапе.

– Хм. Любовь-агапе, как я погляжу, совсем не приносит удовольствия.

– Она может приносить удовольствие в том смысле, в котором Христос говорил, что Он сам кладет свою жизнь на алтарь и имеет возможность взять ее с алтаря. Удовольствие свободного выбора и свободной жертвы.

– Счастье где?!

– Счастье – это не приподнятое настроение от того, что цветочки зацвели. Это ощущение того, что ты делаешь то, что нужно, в нужном месте, в правильное время.

– Про неразделенную любовь можно?

– Можно. Стрела в сердце попала, а вынуть ее может только другой человек. И если он ее не вынимает, рана болит, мучает и не дает покоя. А сам ты ее вынуть не можешь, потому что тогда болит еще больнее и заживает гораздо дольше.

– А если другой вынул?

– Вынул – рана постепенно зажила. Развод. Брак по страсти – это некоторое недоразумение, которого все предыдущие общества до двадцатого века пытались избежать.

– Мне кажется, что человек так устроен, что не может долго испытывать сексуальное влечение к одному объекту, если он удовлетворил свою страсть. Это так? (Эдуард иронически взирает на Ольгу)

– Я не знаю.

– Но несомненно то, что это заканчивается. А современный человек постоянно хочет повторить опыт этого пронзительного воодушевления.

– Как наркоман? На это подсаживаешься ведь как на иглу…

(Эдуард снова иронически взирает на Ольгу)

– Не знаю. Я не пробовал садиться на иглу.

– Я тоже не пробовала. Но мне кажется, проблема наркомана в том, что ему все время хочется снова тех же волшебных глюков. А любовь – это волшебные глюки.

– Раньше вся система была построена на том, чтобы научиться управлять желаниями, а сейчас – на том, что удовлетворять их нужно немедленно. Потому что, как сказано в одной рекламе, «ты этого достойна».

Эрих Фромм сказал, что именно любовь производит характер. Если человек не может любить самого себя и других, он теряет личность. И еще в 1956 году он писал, что это одно из самых страшных испытаний, которое уготовано западной цивилизации.

Мы вроде любим и того и другого, а на самом деле никого. От этого становимся бесхарактерными и нами легче манипулировать.

– Лучшее определение любви я услышала в американском фильме «Кушетка в Нью-Йорке», услышала много лет назад, но никто пока не перебил впечатления узнавания собственного опыта. Определение такое: «Любовь – это когда хочешь отдать то, чего у тебя нет, тому, кто этого не хочет».