Полеты божьей коровки - стр. 17
Наш основатель отец д'Альзон, когда окормлял одну монахиню, очень ясно ей написал: «Даже когда я вас буду ругать и поправлять, вы должны быть уверены, что я это делаю под крестом». То есть под взглядом Бога.
– Это решение принимается не головой?
– Совестью.
– Ия правильно поняла, что хорошие отношения мешают духовничеству?
– А плохие отношения способствуют? Нет. Важно состояние внутренней свободы обоих, когда и духовник может сказать, что его роль выполнена и нужно искать нового духовника, и духовное чадо может понять, что больше ничего не может получить в духовном руководстве.
В Евангелии есть важная фраза: «по плодам их узнаете их». Если духовничество идет в нормальном режиме, в жизни человека существуют плоды окормления. И жизнь его меняется и преображается. При этом он не замыкается на своем духовнике и не прекращает отношения с другими людьми.
– Когда два человека столь тесно взаимодействуют, меняются оба. Влияет ли духовное чадо на духовника? – Разумеется. Как говорил святой Августин, если любишь кого-то (а именно на любви строится духовничество – на любви к Богу и любви к человеку), то узнаешь больше. Чем больше узнаю, тем больше я люблю. И, таким образом, у духовника развивается сострадание. Не слащавое чувство «мне ее жалко», сострадание не есть жалость. Сострадание – способность вступить в духовное борение с Богом и с силами, которые против Бога, дабы отстоять свое чадо. При этом борение с Богом стоит понимать как защиту другого, чего бы это ни стоило. Ради того, кто вам безразличен, вы не будете кидаться в огонь и в воду.
– Ты можешь привести исторический пример крайне удачного духовничества? Чтобы все священники смотрели и думали: «Во! В моей бы практике такое случилось!»
– В нашей конгрегации есть такой пример, и я выше его упомянул. Когда наш основатель отец д'Альзон встретился с молодой монахиней Мари Эжени Мийере де Бру, она попросила его быть ее духовником. Они жили в пятистах километрах друг от друга, написали огромное количество писем, и он обещал, что сделает ее святой.
Причем сам дважды дал обет никогда не принимать церковных иерархических повышений, потому что монах должен быть смиренным и довольствоваться рядовым положением.
– Не слишком ли амбициозно – сразу обещать девушке сделать ее святой?
– Но ты же меня спросила об успешном примере, правда? Четыре года назад Папа Бенедикт Шестнадцатый канонизировал Мари Эжени. Так что отец д'Альзон исполнил свое обещание – он сделал ее святой. И не просто в глазах Бога, а в признании людей. При этом сам он до сих пор ожидает беатификации.
Мы смеемся – сколько бы мы ни молились о его беатификации, все равно ведь откажется. Обет дал не принимать повышения.
Для меня пример такого духовничества вдохновляющий… И есть другой пример из его практики.
Раньше в монашеской практике было развито самобичевание – нанесение себе телесных страданий, чтобы испытать страдания Христа. Однажды, когда отец д'Альзон исповедовал, прихожанка его спросила: «А что вы вообще для меня делаете?» Он открыл дверь конфессионала, вышел и положил перед ней платок с кровью: «Вот это я делаю для вас».
– Кровь его?
– Именно. Когда он себя бичевал, он вытирал этим платком кровь. Его и положил перед прихожанкой, чтобы показать – ради сострадания он готов испытать физическую боль.