Полет орлицы - стр. 43

Следующий город на пути армии Шалон-сюр-Марн сразу же открыл ворота. Епископ Жан де Монбельяр выехал навстречу дофину и передал ему ключи.

Карлу Валуа было очень трудно скрыть свою радость. Еще в начале марта, отсиживаясь в Шиноне, ни в одном из самых счастливых снов он не мог предположить такого триумфа!

Из ставки дофина во все города – проходил он через них или нет – шли письма: Карл Валуа приглашал всех добрых людей королевства на свою коронацию в Реймсе. На том настояла Жанна. Она не сомневалась в удачном исходе дела, решил не сомневаться и он.

В Домреми она написала сама – ее мать и отец должны были увидеть свою Жаннету.

И вот случилось чудо – параллельно с армией, идущей наудачу покорять города, топали и простые французы – посмотреть на великое действо, которое было центральным действом в королевстве западных франков вот уже почти тысячу лет!

Шолон был последним крупным городом, впустившим французов, на пути армии в Реймс. Жанна ехала через город по правую руку от короля, принявшего после переговоров ключи. Подданные, так быстро обретенные французской короной, с любопытством и опаской глядели на девушку, чья сила, как утверждала молва, была ниспослана ей свыше. Никто бы не рискнул вызвать гнев в ее сердце!

На последней остановке перед Реймсом, когда все чаще обгоняли армию спешившие на коронацию французы, Жанну осторожно окликнули. Ее назвали именем, которое ушло в прошлое – «Жаннетой»…

Девушка обернулась и отыскала глазами окликнувшего ее человека. Это были два воина Жака д’Арка – Жан Моро и Жерар д’Эпиналь.

Она повернула коня, спрыгнула на землю.

– Здравствуй, Жан, Жерар, – радостно сказала она. – Знает Господь, как мне отрадно видеть знакомые лица!.. Как мать и отец? – назвав их так, она осеклась.

Жанна знала, что чувство, связанное с этими словами – самыми близкими для каждого человека, навсегда будут отзываться болью в ее душе.

Земляки низко поклонились.

– Благодарение святому Михаилу, все живы и здоровы, – ответил д’Эпиналь. – Они тоже на пути в Реймс.

– Как высоко ты взлетела, – покачал головой Моро. – Прости, что назвал тебя Жаннетой, я не знаю, как тебя теперь называть…

– Король зовет маня Девой, – улыбнулась она. – Принцы – Дамой Жанной. А вы называйте так, как называли раньше. Когда мы наедине, – добавила она. И тут же, чтобы не выглядеть зазнавшейся гордячкой, пояснила: – От Жаннеты осталось совсем немного, друзья мои. Только вы и знаете о ней!

Жан Моро и Жерар д’Эпиналь вновь поклонились.

– На родине о тебе только и говорят! – воскликнул Моро. – Мы гордимся тобой. Прошло всего ничего, но столько подвигов совершила ты в королевстве! – Мужчины переглянулись. – Может быть, ты и впрямь святая, а мы этого и не знали? – предположил воин.

Жанне недоуменно подняла брови – верно, этот вопрос не на шутку заботил жителей Домреми!

Но д’Эпиналь, увидев замешательство Жанны, тут же спросил:

– Наверное, нет ничего на свете, чего бы ты теперь могла устрашиться?

Девушка покачала головой:

– Ничего кроме предательства.

Наступал последний этап «Чудесного похода» Жанны Девственницы. Большинство не верили в него, но верила Жанна. И она победила.

16 июля в замке Сэт-Со Карл Валуа принял депутацию горожан Реймса – они безоговорочно признали его своим сувереном.

В этот же день в самом Реймсе случилось и другое событие. Город пустил самому себе дурную кровь и вздохнул облегченно. Из Реймса бежали все те, кто был непримиримым врагом будущего Карла Седьмого. Кто служил верно бургундцам и англичанам и не желал менять хозяина. На чьей совести накопилось столько грехов против лагеря арманьяков, что они вряд ли бы смогли рассчитывать на амнистию.