Полёт опалённой бабочки - стр. 29
«На вокзале существует опасность. Учитывая наши подозрительные физиономии (все мы довольно смуглые), существует вероятность, что нас там будут обыскивать, – начал рассказывать Анастас. – Чтобы наш груз и мы вместе с ним не попали в руки ментов, наши друзья в Москве присылают на вокзал светленьких, славянской наружности «девочек», которые не вызывают никаких подозрений со стороны сотрудников правопорядка. «Девочки» (это мы их так называем, на самом деле это девушки 17–25 лет) заведомо знают номер нашего вагона. Они заходят в наше купе, берут сумки с грузом и без препятствий уходят за пределы вокзала в свою квартиру. Нас же, по обыкновению, на вокзале шмонают. Ничего у нас не обнаружив, отпускают. Мы встречаемся в квартире у «девочек» на следующий день за несколько часов перед отправкой в Афины. Они нас незаметно сопровождают обратно: от квартиры до пункта отправления. Беспрепятственно с нашим грузом проходят через перрон, ничуть не примеченные дорожной полицией. Мы идём за ними. «Девочки» заходят в наше купе, представляясь проводникам нашими провожающими. Оставляют груз. Берут с нас заведомо оговорённую сумму – 500 долларов на каждую. Прощаются с нами и уходят. Наш поезд трогается с Киевского вокзала в сторону Европы.
Следующий важный пункт путешествия – станция Чоп на Западной Украине. Станция считается крайней в пространстве бывшего СССР; далее за ней следует территория Евросоюза. Именно здесь происходит замена колёс состава с широкой колеи на узкую: советские рельсы шире европейских. Вагоны поднимают краном и ставят на узкие европейские рельсы. И тут начинается… жестокий шмон. Проверяют всех и всё. Начинается жёсткая психологическая давка, если что-то обнаружат».
Анастас прервался, протёр пот со лба. Он так переживал концовку своего рассказа, что вегетатика предательски выдала его: красное лицо, вспотевшее тело, дрожь в руках. Он зачерпнул чайную ложку в банку с «повидлом» и развёл её в чашке чая.
«Вот это нас и спасает от психологического давления, – смачно попивая чай, продолжил Анастас. – Мы себя очень уверенно ведём! Пограничники удивляются: вроде рожи криминальные, вроде бы мы подозреваемые номер один, но так уверенно себя держим… От нас отстают… Главное пройти Чоп, далее последуют: Венгрия, Сербия, Македония и, наконец, Салоники в северной Греции. В этих странах нас не шмонают, просто штампы в документах ставят. Мы сначала не понимали, почему нас там не обыскивают, пока не спросили одного греческого пограничника в белых перчатках. В ответ он сказал нам: «Вы проехали станцию Чоп… После ваших в вагоне ловить нечего. Если они ничего не нашли, то мы подавно не обнаружим». Так что главное проехать Чоп… когда заезжаешь в Грецию, можно ставить товар прямо возле койки по центру купе… никто не проверит…»
* * *
Мамароза – особенный и крайне специфичный персонаж данной поездки. У неё по одним сведениям азербайджанские корни, по другим – турецкие. На вид лет 40. Довольно статное телосложение, немного полновата. Относительно внешности можно сказать, что она слишком красивая. Именно слишком. Длинные и широкие брови, большие глаза, выразительные, как у рыбы, губы – всё это в высшей степени контрастно и экзальтированно. Что касается поведения – бомба. Один только голос придаёт пространству специфические характеристики: кажется, что находишься внутри средневековой башни. Голос бархатный, низкий, резонированный, словно вырывается витиеватой акустической линией из многократно скрученного горна. Тихий и спокойный поток речей может внезапно прерваться громкими раскатистыми вставками.