Полет нормальный… - стр. 28

– Давно хочу сказать, да всё из головы вылетает. Кадет!

– Кандидат в братство Фи Бета Каппа Кадет прибыл! – Подбегает юнец, протягивая руку. Пожав её, сую огрызок яблока.

– На, выкинь где-нибудь в урну.

Согласен, некрасиво немного… но на фоне пепельниц, которые должны таскать с собой кандидаты в братство, чтобы братьям было куда стряхнуть пепел и выкинуть окурок, просьба вполне невинная.

– О чём это я… ах да! Давид, тебе прошлогодний боксёрский матч между братствами понравился?

– Повторить хочешь? – Подобрался Андерсон.

– Это само собой, повторим. Я о другом. Заметил, как парни поменялись после тренировок? Спокойней стали, уверенней и резче одновременно.

– Психология, – кивнул президент, щурясь от бьющего в глаза солнца, – борьба и бокс характер закаляют.

– Вот! Так почему не сделать занятия обязательными? Хотя бы раз в неделю, больше-то по большому счёту и не нужно. Да и времени на полноценные занятия не у всех найдётся. Кто учится всерьёз, у кого светская жизнь, в бейсбол вон играют. Пусть привыкают встречать удары не моргая.

– Для закалки характера? Интересно… – Давид спрыгнул с подоконника, отряхивая штаны и пиджак, – так сразу ответить не могу, тут подумать нужно. Выглядит хорошо, даже слишком хорошо. Хм… попробую расписать подробно – может, есть какие подводные камни.

… – сложный человек это, Коба, – задумчиво сказал сидящий напротив Сталина Киров.

– Понятно, что сложный, – усмехнулся в усы Иосиф Виссарионович, – простые сидят в норках, аки премудрые пескари[38], никому не нужные. Таких если и вынесет наверх мутная волна, то надолго не задержатся. Хотя нет… задержатся.

Сталин помрачен, недобро сощурившись, и Сергей Мироныч улыбнулся криво. Он и сам знал таких пескарей. Вынесло их волею случая наверх, да и уцепились, не скинешь. Ладно бы почти безобидные персонажи, вроде тех, кто помогал таскать Ильичу бревно на знаменитом субботнике…

Немало пескарей и среди старых большевиков, мода одно время на борцов с режимом была. Одно только членство в левой партии неприятностей почти не давало, если человек борьбой не занимался, а всё больше изобличал аккуратненько берущего взятки городничего. Нередко за рюмочкой водки с этим городничим… чтоб без лишних ушей! Зато борец!

Правда, такие партийные пескари всё больше у эсеров обретались[39], но и у меньшевиков их немало. В семнадцатом эти меньшевики перековались в большевиков, оставшись по сути всё теми же.

Ради укрепления рядов пришлось их даже оформить задним числом большевиками, с дооктябрьским партийным стажем[40]. Аукнулось потом и не раз ещё аукнется… но тогда выиграли битву за умы и сердца.

– Анархист, говоришь? – Продолжил Сталин.

– Да. Знаешь… на еврея местечкового похож[41]. Из тех, кого родители в своё время увезли ребёнком совсем из Российской Империи, да потом не раз ещё переехали. Все культуры чужие, даже по повадкам видно.

– Везде чужой? Космополит, значит… что ж, на этом этапе оно и к лучшему. Человек хочет помочь Советскому Союзу, и уже помог немало. Глянул я список добра, что он на катере через границу привёз. Внушительно.

– Так значит…

– Пусть. Не будем вглядываться в прошлое этого интересного человека. Пока. Оформи его на работу в Ленинграде. Порученцем, что ли… Ну да тебе на месте видней.