Полёт не туда. Книга вторая - стр. 21
Мы с волшебницей, сильно подзаколебавшиеся от разных мерзких личностей, всеми жабрами души стремились влиться в подобную гильдию и обеспечить себе безопасность со стороны охотников за головами. Одним из первых дел, которыми я озаботился по приходу в город, стал поиск членов этой волшебной гильдии. Митсуруги каждый день жевала мой мозг, мечтая побыстрее присоединиться к этим славным ребятам, дабы потом, роняя на бегу трусы, насладиться волшебными видами Нищего Города. На тот момент о ее существовании знала лишь целительница Илисса, давшая клятву о неразглашении особенностей жизни пациентов. Это нас и выручило в итоге, как и моя недремлющая паранойя.
Мне показалось странным поведение членов этой гильдии. Во-первых – они крутились везде, но по одному. Во-вторых – были слишком дружелюбны и веселы в разговоре. Складывалось впечатление, что им с вступлением назначили ежемесячные выплаты. Человек, который день ото дня живет физическим трудом, явно не будет веселиться на ровном месте. А эти веселились. И да…все, кого я видел, занимали очень невысокие должности – камнерезов, грузчиков, уборщиков, фонарщиков. С какой стати уборщику вести себя так, как будто он облегчился впервые за неделю и брызжет весельем? Тем не менее, каждый из моих собеседников легко демонстрировал Устав Гильдии, высвечивающийся у меня перед глазами, там всё было чисто и правильно. Как и было обещано неким рыцарем из гномьего города. А сссровцы хлопали меня по плечу и советовали поднакопить 500 золотых, именно столько, по их словам, стоило расширение состава Гильдии на еще одного человека в Доме Матери.
Ай рвала и метала, устраивая мне каждый вечер допрос. Ребенку, как не странно, хотелось нормальной жизни – ходить по магазинам, сидеть в парках, завести подруг. Но я, чуя поблизости от наших задниц клюв своей любимой птицы обломинго, никуда не торопился, а таскался по городу, выискивая источники информации. Опрашивал владельцев баров и таверн, оставляя щедрые чаевые. И это окупилось – один истерично-оживленный гремлин, называемых в простонародье "оранжевыми" и заливающий пивом какую-то из своих технических неудач, таки высказался:
– Одни и те же! Эти из "СССР" всегда одни и те же! Новичков не видел! А память то у меня хорошая! И по улицам мотаюсь то туда-сюда часто! Новеньких никогда не видно, как будто пропадают!
Так и оказалось. Еще одной вещью, которую я заклеймил подозрительной оказалось то, что принятие нового члена в гильдию всегда отмечалось праздником-пьянкой в одной таверне на краю города. И только в ней.
Собранных фактов о какой-то дурнопахнущей истории оказалось достаточно, чтобы я наложил вето на вступление к ним. Ай была крайне недовольна и почти не прислушивалась к голосу разума. Она настолько рвалась из дому, что даже сгоряча обвинила меня в том, что я специально хочу держать ее под контролем. В тот день мы впервые едва не рассорились, тогда я впервые пошел в бордель. Из которого и не выползал почти трое суток.
Через пару месяцев, науськанные разговорами со мной стражники таки допекли свое начальство, совсем не рвавшееся разбираться с проблемами Бессов мутного характера и гнойник довольно быстро вскрылся. Как оказалось, шоу "веселая гильдия" шло ровно до момента принятия нового члена в той самой таверне. Один из гремлинов-следователей под заклинанием невидимости сумел закрепиться под потолком, увидев всю картину. Как оказалось, счастливому новичку в ходе короткой торжественной церемонии предлагали вступить в гильдию, тот, очень часто находясь под алкогольными парами, нажимал "Да" в своем интерфейсе…и попадал в Клан "СССР" – приглашение в который ему кидал спрятавшийся рядом с с местом проведения торжественной церемонии офицер клана. А Кланы – это совершенно другой коленкор. Если в Гильдиях есть свои уставы, общая специализация, регламент и правила, которые хоть и могут быть суровыми, но в определенных рамках, то кланы представляют из себя куда более жесткую систему, в правила которой свободно можно вписать полное подчинение вышестоящим и ряд особо неприятных штрафов при самовольном уходе без особых причин. А под "особыми причинами" подразумевались отнюдь не интересы Бесса-новичка, а события куда большего масштаба. То есть, по сути, люди, сбившие себе ноги, чтобы дойти в Вавилон, в расчете на свободу, оказывались в рабстве едва ли не худшем, чем в любом из объединений, насильно набирающих своих членов в других уголках мира.