Покушение на власть: Объект власти - стр. 18

– Олеся?

– Будь ты проклят! – закричала она ему и быстро отключилась, словно он каким-то неведомым образом мог достать ее через этот аппарат.

Олеся вынула из кармана деньги. Когда она выбегала из дома, то не взяла с собой даже сумочки, в которой остались кредитные карточки, документы, автомобильные права. И теперь, кроме пакета с уже ненужными лекарствами, у нее при себе оказалось лишь тридцать шесть долларов. Она еще раз обшарила карманы. Ничего. Только одна пластинка жвачки. Ах да, еще мобильный телефон. Олеся посмотрела на него и снова заплакала. Она не представляла, что ей теперь делать, куда идти.

Когда взяли группу Дзевоньского, президенту доложили об этом в тот же день. Директор ФСБ лично приехал, чтобы проинформировать его о реальной угрозе, которую могла представлять авантюрная затея Дзевоньского с похищением журналиста Абрамова. Если бы глава государства отправился встречать освобожденного заложника, трагедия была бы неминуема. Террористы рассчитали всю операцию с учетом именно этого фактора. Ни один глава государства не упускал случая появиться рядом с освобожденным заложником, тем более если это был журналист. Так происходило во Франции, Италии, Румынии. Могло случиться и в Москве. Никто не стал бы серьезно осматривать бывшего заложника, проверяя его на наличие пластида. И тогда «живая бомба» могла бы сработать. Задуманный план был интересен еще и тем, что сам Абрамов не подозревал о том, как его раскручивают в средствах массовой информации и как собираются использовать.

– Мы знаем о существовании камикадзе, – доложил президенту директор ФСБ, – но тут, пожалуй, впервые из заложника хотели сделать невольного смертника, устраивая такую террористическую атаку. Теперь мы будем перестраивать нашу работу с учетом и этого фактора. Хотя всегда считали, что среди погибших террористов, которые действовали на территории нашей страны, могли быть люди, одурманенные наркотиками или находящиеся под сильным внушением, наркозом. Но нельзя исключать и таких вариантов.

Президенту было ясно, что его противники могут прибегнуть к любым ухищрениям. Собственно, они этого и не скрывали. Он посмотрел на лежащие перед ним документы. Тот факт, что среди арестованных оказалось несколько поляков, был ему особенно неприятен. Отношения с Польшей ухудшались с каждым годом. И дело было не только в антироссийской риторике польских политиков. Они также охотно разыграли антироссийскую карту во время событий на Украине.

Среди сообщений были и последние донесения о работе совместной комиссии генерала Машкова. Особо отмечалась значительная роль эксперта-аналитика, обычно работающего под кличкой Дронго.

Президент отложил эту бумагу, чтобы позже перечитать ее еще раз. И начал просматривать остальные. Самое сложное, с чем ему пришлось сразу столкнуться, это террористические акты, произошедшие в Москве, когда тут начали взрывать жилые дома. Тогда в многомиллионном городе мог поселиться страх. А он в свою очередь мог породить панику, волнение и как прямое следствие – всплеск ненависти ко всем инородцам. В огромном мегаполисе, где, по самым приблизительным оценкам, проживало полтора миллиона выходцев с Кавказа и еще около миллиона мусульман, такой неконтролируемый выброс ненависти был бы очень опасен. Он мог привести к погромам в самой столице. Но, к счастью, этого удалось избежать.