Покушение - стр. 19
– Да я не против! Если надо караулить, значит, буду караулить. Без проблем! – Тут же повернувшись к пленнику: – Случай, ты, ЧМО, дёрнешься бежать – пристрелю!
Тот что-то неразборчиво буркнул сквозь впиявившуюся в рот верёвку, но что именно – понять было невозможно, да Баринов особо и не пытался.
– Двигай! – поторопил он пленного боевика, и когда тот шагнул вперёд, двинулся за ним следом.
Цепочка спецназовцев, вытянувшись в длинную линию, медленно приближалась к цели. Тулин, шедший сразу же за рядовым Проскурниковым, автоматчиком второй тройки ядра, пригнулся, пробираясь сквозь заросли орешника. Когда же позади треснула ветка, он замер.
– Что за урод… – приглушённо выругался он и, выбравшись из кустов, стал ждать появления шедшего следом Баринова, гнавшего перед собой пленённого чеха. Наконец те появились из-за ореховых зарослей и стали приближаться. Успокоившись и решив не раздувать произошедшее, Тулин повернулся и продолжил путь дальше. За спиной снова раздался треск. Он мгновенно развернулся – пленный чех делал очередной шаг, а в том месте, где только что стояла его ступня, виднелась надвое переломанная ветка.
– С-сука! – прошипел Степан, едва сдерживая рвущееся на свободу бешенство. В три широких шага он оказался подле пленённого. Его здоровенный кулак въехал тому в ухо. Подхватив рукой падающее тело, Тулин сунул ему под нос приклад своего автомата.
– Ещё раз хрустнет… все рёбра переломаю! – тихое шипение тем не менее не оставляло сомнения в неотвратимости наказания. – Усёк, сучара?
Чех съёжился и понятливо замотал головой.
– Топай дальше! – И уже Баринову, ещё тише: – Веди его, если что – пинка…
Стоявшего на фишке, а точнее лежавшего в охранении чеховской базы Тимура Даудова насторожил вдруг раздавшийся в отдалении треск сломанной ветки. Он приподнялся на локте и, наморщив лоб, тщательно всмотрелся в переплетение ветвей. То, что он сумел разглядеть, ему сильно не понравилось.
– Ильяс! – яростно зашептал он, теребя за плечо своего спавшего напарника. – Ильяс, русские…
– А? Что? – обеспокоенно завертелся Ильяс, сладкий сон которого был нарушен столь неприятным образом.
– Тихо! – ладонь Тимура легла на лицо напарника, закрыв и рот и нос. – Русские…
– Понял, понял! – усердно закивал головой мгновенно побледневший Ильяс, а на его лбу моментально выступила капля пота. – Стреляем?
– Нет, – Даудов отрицательно покачал головой. – Предупреди остальных! – скомандовал он, забыв о лежавшей подле себя радиостанции «Кенвуд». Впрочем, включать её сейчас и пытаться «докричаться» до своих было излишне опасно, в безветренном лесу даже малый звук мог долететь до противника и выдать их.
– Бегу, – всё ещё по-прежнему бледный, разве что более вспотевший, Ильяс, пятясь, начал отползать назад в спасительную глубину леса. Вот он наконец-то скрылся за ветвями и, встав на ноги, поспешил в направлении пока ещё ничего не ведающих подельников. А оставшийся в окопе Тимур вновь устремил свой взор в глубину леса, но ничего не увидел. В какой-то миг ему показалось, что он обознался, перенапрягшись в тревожном ожидании возвращения своего ушедшего на встречу со связником командира. Но вот в чаще снова мелькнула тень, затем на небольшом удалении ещё одна, ещё.
«Спецы», – теперь Даудов уже не сомневался, что видит перед собой русских. – Только бы остальные успели подтянуться, только бы остальные подошли вовремя! – молил он, а русские разведчики тем временем подходили всё ближе и ближе. Положение осложнялось ещё и тем, что Тимуру был виден только один небольшой участок местности, так что пока он ждал, идущие впереди спецы уже успели скрыться в зарослях орешника, и сколь близко они теперь находились, можно было только предполагать.