Покушение Аллисы. Маленькая пародия на большого Булычёва - стр. 9

– Понятно, – кивнул я. – Официант, кофе!

– Тебе не интересно? – округлил сразу все глаза Крокозябра.

– Очень интересно, – снова кивнул я. – Для любителя сказок. Но причем тут я?

– Ты тут совершенно ни при чем, – согласился со мной археолог. – Но что ты скажешь на такое известие: капитаны в своем свободном плавании встречали массу редких зверей!

– Зверей! – я вскочил.

– Редких! – я вытащил блокнот.

– Где? – я приготовился записывать.

– Все не так просто, – охладил мой пыл Крокозябра. – Все записи и дневники капитанов хранятся на той самой планете, о которой мы начинали разговор. На ней живет и работает одна музейная крыса, доцент Ползучий. Он трудится над докторской о Трех Капитанах, и по долгу службы знает о них практически все. Кстати, лишь ему одному давал прочесть свои мемуары Первый Капитан..

– Спасибо, Крокс! – с чувством сказал я, тряся его щупальце. – Целоваться, извини, не будем – не выношу валерьянку. Но век не забуду!

– Забудешь, – растроганно сказал Крокозябра, – если не запишешь в блокнотик.

Я спохватился и тут же записал: «З к., доц. Полз. – дн-ки о ред. з.»

– Слушай, – заметил мой друг, по-хозяйски забирая у меня блокнот и изучая записанное. – Даже я, археолог со вселенским именем, не смог бы завтрашним утром догадаться, что ты хотел запомнить.

– Это потому, – строго сказал я, – что тебе надо меньше пить. Это я тебе говорю как крупнейший космобиолог и специалист по выкидышам у тигрокрысов.

– Я стараюсь, – кротко сказал Крокозябра, мигом выхлестав несколько десятков кружек. – Что ж поделать, если у меня такая зависимость!

– Переходи на настойку пиона уклоняющегося, – дал дружеский совет я.

– Пробовал, – ответил мой друг. – Оказалось, что пион самым пагубным образом влияет на мои щупальца.

– Как? – удивился я.

– Уклоняются! – шепотом отозвался великий археолог.

Мы еще целый час перебирали все возможные заменители валерьянки, но так и не сошлись во мнении. И тут двери ресторана треснули и ввалились внутрь, пропуская внутрь ликующую сине-зеленую толпу фанатов. Из нее тут же вынырнула Аллиса.

– Ну что? – поинтересовался я. – Победа?

– Полная! – воскликнула она. – Наши вышибли им все фиксы!

В подтверждение ее слов в зал ворвалась группа СЛОНа (Специального Лунного Отряда Наказаний), окружила фанатов и принялась лупить их шоковыми дубинками. Постепенно нарушители и служители закона переместились из ресторана на улицу. На поле боя остались сине-зеленые шарфы, несколько фикс и полурастоптанный механик Голубой.

– Наши продули, – сообщила Аллиса, как ни в чем ни бывало, чем-то гремя в карманах. – Три-один в пользу Фиксов. Ну, им же хуже. Столько золота у меня еще никогда не было! Почти, – поправилась она.

Я тоже вспомнил о сгоревших школах и нахмурился.

– Ты вредный человек, Аллиса, – сказал я, просто чтобы хоть что-то сказать.

– Что? – взревел Крокозябра. – Профессор, немедленно извинись! Я не потерплю насилия над беззащитным существом!

– И не подумаю, – отозвался я. – Это мое существо. И не такое беззащитное, как тебе кажется.

– Ты бесчувственный! – разошелся мой нетрезвый друг. – Ты злой! Твоя дочь – моя дочь! Я воспитаю ее по своему образу и подобию!

Представив Аллису в облике барбароски, меня передернуло. Крокозябра же уже ухватил дочку двумя щупальцами и воздел ее над головой.