Покушение Аллисы. Маленькая пародия на большого Булычёва - стр. 17
Можейка возгордился. Он с пренебрежением глянул на механика и ушел на камбуз.
– Если его там съедят, – шепотом сказал я, – никто не против консервов?
Все, кроме Аллисы, кивнули. Дочка неодобрительно покачала головой.
– У него были такие вкусные пирожки с клубникой, – вздохнула она.
– Я тебе робота-кулинара куплю, – пообещал я.
– Идет! – просияла Аллиса и удалилась к себе.
Через пару дней мы засекли на локаторе небольшую звезду, вокруг которой вращалась пронзительно-голубая планета. Нашему механику тут же стало очень приятно, что искомая планета – его тезка. Он даже замурлыкал себе под нос «Марш космических негодяев». Зажав уши, я ретировался на мостик. Там меня уже ждал капитан. Он был здорово не в духе.
– Что-то не нравится мне эта планета, – сказал он, вглядываясь в экран монитора.
– Что с ней не так?
– Понимаете, профессор, я, конечно, бывалый звездный волк и многое повидал, но эдакой штуки…
Вместо продолжения он указал мне на экран. Я тоже взглянул на него – и, не поверив своим глазам, оседлал нос очками.
Нет, мои палочки и колбочки ничего не напутали. Прямо передо мной на экране медленно вращалась синяя гусеница. Поплевав на пальцы, я протер ими глаза – а вдруг? Но нет, гусеница осталась на месте.
– А она нас не съест? – с опаской спросил я у Полозкова.
– Как ни странно, нет. Это планета в форме гусеницы. Правда, смешно?
И капитан, истерически захохотав, грохнулся на пол у моих ног. Вот здорово. Что же прикажете теперь с ним делать? Решив применить старое испытанное средство, я зажал капитану рот и сильно дунул ему в нос. Полозков издал полузадушенный крик и вскочил на ноги.
– А! О! Что это было? – завопил он совершенно не по-капитански. – Чудище! Гусеницы в космосе! Нас сожрут! Волосатые!
– Между прочим, ничего особенного не случилось, – загнусил знакомый голос – Можейка, глядя в иллюминатор, комментировал увиденное. – То ли дело я. Видывал я как-то одну планетку в системе Простатитус. Так она была ну вылитый такой здоровенный…
– Достоточно, дорогой повар, – прервал я словоизвержения Можейки. – Лучше помогите привести в себя многоуважаемого Полозкова.
– Легко, – и кок сунул капитану под нос чашечку с чем-то болотно-зеленым, исходившим легким дымком. Полозков издал непередаваемый звук и с быстротой молнии исчез.
– И как же мы без капитана? – сухо спросил я.
– А капитан наш таперича, – загнусил кок, – находится в самом веселом месте на нашем звездолете.
– И что он там делает? – я никогда не любил разгадывать шарады.
– Думает.
– А нам что делать?
– Ждать, профессор. Что же еще?
Ждали мы недолго. Примерно через двадцать минут на горизонте нарисовался капитан. Он с упреком поглядел на Можейку, но ничего не сказал. И мы ничего не сказали.
Так, в молчаньи, мы и приблизились к таинственной Грустной планете. Опустились мы на нее, когда уже начало смеркаться. Действительно, на «гусенице» ничего веселого не было. Вокруг расстилался унылый пейзаж, шел мокрый и холодный дождик, а на деревьях невероятно тоскливо орали какие-то птицы.
– Ну что же, милый кок, прошу, – я сделал приглашающий жест из люка. – Пройдитесь. Откройте для себя неизведанное.
Можейка окинул нас неприязненным взглядом, но послушно потопал вниз по трапу. Примерно на шестой ступеньке он запнулся и с грохотом покатился вниз. Мы молча смотрели ему вслед. Добравшись до земли, кок ткнулся носом в густую траву и затих, изредка подергиваясь всем телом.