Покой - стр. 12
Шумно вдохнув воздух через ноздри, Константин отправил в рот очередной пельмень, призванный успокоить напряженные нервы сыщика.
– Если ты не хочешь, я могу не помогать тебе, – прожевав, сказал Фокин. – У меня в шкафах запрятано около пяти или шести бутылок с алкоголем. Я просто открою очередную и забуду о том, что ты приходила, и о том, что ты вообще существуешь. Раз уж пришла просить у меня помощи, то сними свою воображаемую корону и давай общаться нормально. Как старые друзья, а не так, будто я твой личный слуга. Договорились?
– Прости. Я просто очень переживаю… Мой ребенок неизвестно где. Непонятно даже, жива она или нет, а ты сидишь тут и ешь пельмени…
– Вместо того, чтобы кинуться в реку и уже плыть по направлению к острову?
Маша опустила глаза на руки, сложенные в замок.
– Давай так, – почти прошептала она, – я расскажу тебе все что знаю и уйду. И буду ждать от тебя новостей. Мне… Мне тяжело с тобой, пойми.
– Понимаю. Мне с тобой тоже.
– Знаю, что она дружила с Даниилом и Кариной с самого детства. Я хорошо знаю родителей этих ребят. Насчет двух других… Их я не помню, если честно. Только недавно впервые увидела их фотографии. Про вот это развлечение с распитием напитков и оставлением телефонов… Это что-то новое, если честно. Такие забавы у них появились, как я поняла, уже в студенчестве.
– А фотографию показать можешь?
Маша задумалась, достала телефон и принялась искать в галерее. Найдя снимок, где у входа в университет выстроилось в линейку несколько десятков студентов, Мария указала на всех ей знакомых и назвала Константину их имена.
– Так-с… А Прасковья когда-нибудь говорила про этот остров? Может, хотя бы упоминала?
– Нет, никогда.
– А мистикой не увлекалась?
– О, не-е-ет. Она умная девочка, всегда говорила: «Все это какая-то чушь!», если при ней начинали разговаривать о всяких монстрах и призраках.
– Так-с… Ясно. Она никогда не говорила о врагах в университете? Были у нее там с кем-нибудь конфликты?
– Не знаю, если честно. Она не любила распространяться о своей жизни, а я туда старалась сильно не лезть. Она уже взрослая девочка. Спроси лучше у ректора университета. А еще лучше – у психолога. Они там заставляли детей постоянно проходить психологическую экспертизу. Совсем сумасшедшие… Прасковья раз в каждые четыре месяца должна была проходить эту муть, что вызывало у нее массу возмущения. Еще бы! Я бы вообще отказалась от этой клоунады!
Константин напрягся. Мысли его уже схватились за эту едва проступающую ниточку, как за спасательный канат. Вот оно! Психолог. Наверняка он должен знать об этих подростках и их жизнях хоть что-нибудь, если встречался с ними раз в четыре месяца.
– Ты тут? – услышал он голос Маши. – Я еще не ушла.
– А, да. Я задумался. Говори.
– Так вот… Я слышала, этот психолог был приемным отцом одного из пропавших мальчиков.
Константин ударил ладонью по столу, на лице сыщика появилась улыбка.
– Так-с… Вот это уже что-то. Спасибо за информацию, – поднимаясь со стула и подавая Маше руку для пожатия, сказал Константин. – Как только все будет известно, я обязательно тебе сообщу. Пока.
Маша, удивленная такой резкой переменой настроения, встала со стула. Она не ожидала, что ее выпроводят за дверь таким наглым образом, но Константин уже ушел в комнату, сел за стол и погрузился в изучение своего блокнота с вопросами. Временами слышались обрывки его фраз и мыслей, смешанных с фирменным выражением, слишком часто возникавшим в его речи, когда он напряженно думал о чем-то. Посмотрев на его сгорбленную над столом спину, Маша вздохнула, обулась и вышла из квартиры. Первый раз в жизни не хлопнув дверью, чтобы не помешать ему работать.