Покори меня - стр. 18
Да, так было правильно! Так и надо поступить! Нужно отвезти её домой и вычеркнуть, наконец, из своей жизни. А то совсем он что-то стал, блять, романтиком.
- Ты права, - сказал жёстко, обозляясь сам на себя за это ещё сильнее. - Тебе здесь больше нечего делать. Я отвезу тебя домой. Там Карина о тебе позаботится.
Вот. Так и нужно. И нахрен всю эту сентиментальную чушь, которая лезла ему в голову предыдущие две недели.
Видел, как от его слов девушка вздрогнула, словно от удара. То ли от его тона, то ли от содержания...
Но не собирался сбавлять обороты. Наоборот, хотел одним махом разрубить дурацкий узел, стянувший его по рукам и ногам.
И ничего, что в этот момент было невыносимо тошно от самого себя. А в груди отчаянно ныло дурацкое сердце.
Нет, никаких поблажек ни себе, ни Арине. Он решил - значит так и будет.
Видел, как завозилась на кровати девушка, пытаясь подняться, как откинула одеяло, чтобы оно не мешало ей сесть. И как покачнулась при этом от слабости, опершись на руку.
Но не поспешил на помощь.
Знал, что если сейчас прикоснётся к ней, то все его намерения могут полететь в тартарары.
Никаких касаний. Никаких соплей и прочей херни!
Ничего, как-то она сама сможет одеться и выйти. Справится.
Внезапно послышался звонок в домофон. Точно, должна ведь приехать сиделка! Вот она и соберёт Арину!
- Оставайся пока на месте! - скомандовал он жёстко, хотя и видел, как Арина опять сжалась в комок. - Медсестра поможет тебе переодеться и снимет капельницу. Я буду ждать внизу...
И вышел, круто развернувшись, только бы не видеть боль, затопившую её карие глаза...
Внизу собрал все вещи Арины и отдал их женщине, снимавшей промокший от дождя плащ.
А сам, словно не замечая погрома в гостиной, уселся в кресло и стал ждать.
Он старался не думать. Не чувствовать. И не оценивать сейчас ситуацию. Не выискивать правых и виноватых...
Он просто уставился безучастно в окно, за которым шелестел дурацкий холодный дождь. И ощутил, что постепенно его злость и раздражение сменяются таким же холодом. Апатией. Безразличием.
Он сейчас, как Кай в сказке про Снежную королеву, совершенно потерял способность чувствовать. Более того, он не хотел, чтобы его спасали из этого заиндевелого состояния. Не хотел возвращаться, чувствовать, переживать.
"Или ты - их, или они - тебя..."
Никаких больше ИХ, только ОН, только его жизнь, его желания, его решения.
И его одиночество...
К тому моменту, когда Арина, поддерживаемая медсестрой и цеплявшаяся за перила, спустилась по лестнице, он был уже совершенно спокоен. Словно и не было той злости, что возникла во время визита старшей из сестёр. Не было приступа неконтролируемой ярости, когда он практически в состоянии аффекта разбил злополучный кофейный столик. Не было растерянности там, наверху, в спальне, опять сменившейся обозлённостью...
Сейчас он был тем собранным, целеустремлённым, несокрушимым Виктором, тем "идеальным" мужчиной, каким знала его Арина. Да и все остальные тоже.
- Спасибо, - проговорил он, обращаясь к медсестре, странно глядящей на него из-под нахмуренных бровей. - Ваши услуги больше не понадобятся.
Женщина ещё сильнее поджала губы, мельком взглянув на бледное лицо девушки, в этот момент опиравшейся на её руку.
- Я отвезу пациентку, - внезапно предложила она свои услуги.