Покинутая. Огонь в сердце - стр. 23
– Вы хорошо ее знали? – задала я свой вопрос, проигнорировав вопросы мужчины.
– Достаточно, чтобы помнить, как она выглядела в твоем возрасте. Вы невероятно похожи, слишком похожи…
– Я не хочу об этом говорить.
Это решение далось мне легко. Удивительно, насколько сильно я хотела узнать больше о своих родителях, найти их и как быстро при этом пошла на попятную. Сейчас возможная правда пугала меня.
Я не могла быть дочерью естийя и естии. Просто не могла, потому что… Я не находила причин, почему в таком случае они отдали меня в Дом Покинутых. И как в мое появление на свет вписывается полуорчанка?
– Если Амбер твоя мать… Павлиция, ты понимаешь, кто в таком случае может быть твоим отцом? – не унимался куратор.
– Ответьте мне на один вопрос, галеций. В окружении естии когда-нибудь находилась полуорчанка с седыми, темно-серыми волосами?
– Насколько я помню, нет. С чего такой вопрос?
Слова мужчины я снова проигнорировала:
– Еще вопрос: в котором часу умерла естия?
– Я не знаю таких подробностей. – Куратор хмурился, не понимая, к чему я веду.
– И последнее. Естия носила под сердцем ребенка в день своей смерти?
На этот раз преподаватель думал над ответом долго. Чем больше минут утекало сквозь пальцы, тем спокойнее становилось у меня на душе, тем сильнее сам мужчина разочаровывался.
– Насколько я знаю, нет, – эта фраза прозвучала из его уст словно приговор, но мне принесла необъяснимое облегчение.
– Даже если мы похожи, как вы говорите, я просто не могу быть ее дочерью, галеций.
– Возможно, вы родственницы, – произнес он, теряя былую уверенность.
– Если это так, я обязательно это выясню. А теперь, с вашего позволения, приступим к занятиям.
– Как ты собираешься это выяснить?
Я не ответила, но на мужчину посмотрела многозначительно, всем своим видом давая понять, что разговор закончен. Было видно, что преподаватель расстроился: в его голове головоломка, придуманная им же, уже сложилась, но лично я была рада.
Обескураженность и ошеломление сменились спокойствием, бодростью духа и необъятным облегчением.
– Да ладно вам, куратор Вантерфул, – усмехнулась я, освобождая его кресло. – Уж вам-то точно не о чем расстраиваться. Так что там с нашими накопителями?
А с накопителями все было замечательно. Весь мешок галеций продал еще утром до того, как в Академии Проклятых начались занятия. Его друг предложил справедливую, по словам куратора, цену, но с условием, что мужчина добудет еще.
Я была настолько рада, что никак не могла скрыть улыбку, которая преподавателю совсем не нравилась. Он говорил со мной о важных, по его мнению, вещах – напоминал, что я могу наполнять накопители только в свободное время, и его совсем не устраивало выражение моего лица.
Я правда пыталась быть серьезной. Но меня хватило лишь до момента, пока передо мной не появились два мешочка: со звонкими монетами и пустыми накопителями.
– Твоя часть, – произнес мужчина и сам разулыбался.
Я ощущала себя ребенком, которому на “Снежный Цикл” вручили подарок. Только мой подарок оказался на удивление увесистым и…
– Это точно только моя доля? Вы свои потраченные забрали? А за плащ вычли?
– Все было вычтено. И стоимость новых накопителей в том числе.
– Тогда… Похоже, мне пора заводить счет в банке.
На этой оптимистичной ноте мы и начали занятия. Куратору не терпелось еще раз увидеть, как я подчиняю умертвие четвертого класса. По его словам, он всю ночь провел в своей библиотеке, разыскивая хоть один пример, когда кому-то удавалось сотворить подобное. Что удивляло, такой пример он нашел, но запись была сделана о маге, который жил четыре века назад.