Пока не погаснут звезды - стр. 40
Однако встречи наши стали с того дня происходить реже. Егора оставляли на дежурство, запрещали выход за пределы академии, особенно, когда я покидала ее. Ему чаще поручали какие-то задания. Когда его назначили инструктором к кадетам, занимавшими отдельный корпус на территории академии, сокурсники решили, что Брато действительно выбился в любимчики. Они шептались, Егор послушно выполнял приказы, а я страдала от несправедливости и тоски, лишенная возможности видеть своего парня так же часто, как и раньше.
В тот день, когда мы поругались с отцом, и я впервые сбежала, ослушавшись его, Егор получил долгожданную увольнительную, и мы должны были встретиться с ним в городе. Генерал, конечно, запретил. Он закрыл меня в моей комнате и ушел с мамой в гости к декану одного из факультетов.
– Меня заперли! – истерично выкрикиваю я в свой контактор.
– Успокойся, – Егор разговаривает со мной ласково, почти, как с маленьким ребенком. – Мы можем перенести встречу…
– Нет! – ожесточенно отвечаю я. – Но если тебе совсем не хочется…
– Я всего лишь не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – обрывает меня Брато.
– А по-моему ты рад…
– Ильса, – в голосе Егора слышится предупреждение, – ты сейчас скажешь лишнее.
– Но я безумно соскучилась, – всхлипываю я, теряя апломб. – Я хочу с тобой увидеться и плевать мне на последствия.
– Готова сбежать?
– Готова, – уверенно отвечаю я.
– Какая система охраны? – больше Егор не уговаривает. Он становится деловитым и каким-то… взрослым.
Спустя полчаса я уже мчусь между деревьями, прячась от случайного встречного взгляда и патруля, состоящего из числа курсантов и дежурного офицера. Пробираюсь в лазейку, которую мне указывает Брато, а еще через несколько минут попадаю в его объятья. Пока я справлялась с системой охраны и пробиралась из академии, он успел вернуться назад, чтобы забрать меня. Невероятная ночь, одна из лучших ночей в моей жизни. И все они были подарены мне Егором Брато…
– Доброе утро, Лисенок, – сознание еще не до конца прояснилось, и я застыла, скованная сладким предвкушением встречи, так и не открыв глаз.
– С возвращением, госпожа Джонсон, – вторгся в сознание голос менсаро Хейтарро.
Веки дрогнули, и я встретилась взглядом с бирюзовыми глазами. Он назвал меня лисенком… Тут же осознание этого резануло по душе, словно Гротер совершил святотатство. Я порывисто села, и от резкого движения закружилась голова. Я покачнулась, но ладонь аривейца легла мне на талию, поддерживая. Оттолкнув его руку, я поднялась со стола и с минуту стояла, закрыв глаза, так и держась за операционный стол, пока равновесие не восстановилось.
– Гери…
– Отвали, менсаро, – глухо произнесла я, вновь пресекая попытку поддержать меня.
Внутри всё еще клокотало от того, что аривеец посмел назвать меня полузабытым, но по-прежнему дорогим мне прозвищем.
И дело было не в Егоре Брато. Наверное, моя злость вспыхнула из-за того, что Гротер наложил свою лапу на самое светлое и счастливое время в моей жизни. Каков бы ни был конец той истории, но я почти год купалась в лучах своей первой и единственной любви. Это было мое! Это было сокровище, к которому не подпустишь никого, чтобы чужое неосторожное слово не очернило чистоту воспоминания. Лисенок…
– Пошел ты, Гротер, – огрызнулась я и открыла глаза.