Пока мы живы. Логово - стр. 8

– Что же мне с вами делать, Варвара?

– Без понятия, – честно ответила я.

Одна бровь Германа от удивления взлетела к черным волосам. А что я еще должна была ответить? В Логове я никто. И не представляла, кем могу стать, чем смогу заниматься.

– Чем ты можешь быть полезна нашему поселению?

Что за вопросы? Откуда я знаю, чем тут можно заниматься?! Все, что я делала в Логове до этой минуты – спала на больничной койке, ела и читала. Вряд ли это сможет хоть как-то кому-то помочь.

– Какие есть варианты? – ответила я вопросом на вопрос.

– Может, ты умеешь готовить?

– Если хотите кого-то отравить, то я к вашим услугам.

Лицо Германа осталось бесстрастным, но в глазах промелькнул веселый огонек. Или мне это показалось? В задумчивости он провел пальцем по широкому подбородку и задал следующий вопрос:

– Что насчет стирки и уборки?

Только этого не хватало! Я никогда не была хорошей хозяйкой и не любила домашние дела. Вот и сейчас искренне надеялась, что мне не придется обстирывать все поселение.

– Понятно, – протянул Босс, понимая по моему длительному молчанию, что мне это не подходит. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столу, раздумывая, куда бы меня пристроить.

– Рыбалка?

– Нет.

– Охота?

– Нет.

Герман подался вперед, устремив на меня пристальный взгляд.

– Варвара, ты должна понимать, что мы не можем позволить себе содержать лишний рот. Без какой-либо отдачи. Каждый житель Логова занят делом. Полезным для общества. Вот и ты…

– Рейнджером, – неожиданно для нас обоих выпалила я. – Я хочу стать рейнджером.

Черная бровь Босса вновь поднялась. Ах, Герман Сергеевич, я сама себе нередко  удивляюсь.

Я опустила взгляд, томительно ожидая, пока он хоть что-то скажет.

– Ты убивала тварей?

– Да! Однажды.

– Как это произошло?

– Мы с моим… другом… оказались в маленьком магазине. Там на нас напала одна из тварей. У меня не было выбора.

– Хм.

Он сомневался, и его нельзя было в этом винить. За время болезни я сильно похудела и осунулась. Я выглядела скорее жалко, чем воинственно, и никогда не была бойцом. Зачем я вообще сказала, что хочу быть рейнджером?! Но я не представляла, чем еще могу помочь Логову. А что, если меня выгонят за ненадобностью?

– А людей? Людей ты убивала?

Светлые глаза впились в меня с такой настойчивостью, что мне захотелось спрятаться, убежать. Хотелось ответить «нет», но Герман определенно смог бы различить ложь. Я отвела взгляд и ответила:

– Да. Однажды.

Образ мертвого Горелова с разрезанным горлом встал перед глазами. Я часто заморгала, стараясь отогнать видение, преследовавшее меня и наяву и во снах. Тогда я впервые убила человека. Пусть он был ублюдком, но все же человеком.

– Даже так? – Герман ухмыльнулся. – Может, ты и стрелять умеешь?

– Умею.

Хоть что-то я умела. Сейчас, под давлением Босса, я казалась самой себе ничтожеством, и мне это не нравилось.

В кабинете вновь воцарилось молчание, от которого мне стало неуютно. Хотелось встать и уйти, хлопнув дверью. За наш недолгий разговор я порядком устала от расспросов и тяжелого взгляда. Когда я уже решила наплевать на все и удалиться, Босс сказал:

– Я даю тебе испытательный срок – неделю. За это время ты покажешь, на что способна.

Неприятные мурашки пробежали по телу. А если его не удовлетворят мои способности? Что со мной будет дальше? Неизвестность угнетала и пугала.