Пока мы не сбились с пути - стр. 12

– Ну да, мы знаем, что Эйнштейн не видел всю картину целиком, ведь у нас уже есть УППС, но никаких временных парадоксов мы не обнаружили. Поэтому подпространство…

Я поднял руку, прерывая его.

– Хью, немного побуду буквоедом. Когда я изобрел УППС, я действительно использовал слово «субкосмос», но только потому, что его придумали те, кто создал двигатели ВСПЛЕСК. А ты же знаешь, как бережно мы храним канон. Но на самом деле термин неверен.

– Билл, я знаю, – рассмеялся Хью. – Я помню, как страдал, подбирая название.

Вот это интересно. Похоже, что Хью – один из моих потомков. Сохраняя полную невозмутимость, я продолжил слушать его, а он, видимо, не заметил, что случайно выдал важную информацию.

– Но сейчас ты просто играешь словами, – продолжил Хью. – Как ни крути, но диаграммы Минковского не отражают реальность. А если это так, есть ли хоть одна причина предполагать априори, что полеты со сверхсветовой скоростью невозможны?

– Ну да, но я же сказал – целый век прошел, черт побери, а прогресс нулевой.

– Значит, ты просто недостаточно умен. – Хью рассмеялся, увидев мой притворный гнев, а может, и не стопроцентно притворный. – Билл, все нормально. Я такой же, как и все остальные Бобы. Несколько экс-людей, которые при жизни были физиками, тоже занимались этой проблемой – как до, так и после смерти. И они тоже ничего не добились. Так что это просто сложная задача. Не забывай: мы – скоростные суперинтеллекты, но тот факт, что после жизни мы стали компьютерами, не сделал нас умнее. В данном случае, как и при создании разумного ИИ, возможно, понадобится тот, кто сделает шаг назад и критически проанализирует основные предположения. А может, люди просто недостаточно разумны, чтобы учесть все параметры. В любом случае теперь у нас есть Тот. Или, по крайней мере, скоро мы его получим.

Я медленно выпрямился.

– Ладно, Хью, я понимаю твои доводы и во многом их разделяю. Просто меня беспокоит, что вы пытаетесь срезать углы. – Я оглянулся. – Но, кажется, еще остался ряд с десертами, к которому я еще не подходил.

– Чизкейк, – ответил Хью и, театрально застонав, встал с кресла. – Чизкейк – это воплощение зла.

Я слегка схитрил, оставив себе чуть больше места для десерта. Ассортимент десертов впечатлил меня не меньше, чем шведский стол, и сейчас я понял, что смотрю на пустые тарелки, на которых совсем недавно был чизкейк, мороженое с шоколадным соусом, печенье нескольких видов и большой кусок торта «Красный бархат». Будь я все еще биологическим существом, то, вероятно, уже умер бы – или, по крайней мере, впал в кому от избытка сахара.

Прилагая огромные усилия, я сумел согнуться настолько, чтобы сесть чуть прямее.

– Хью, скажи, кто-нибудь вообще определил то, как именно будет выглядеть высший разум?

Прежде чем ответить, Хью застонал и слегка поерзал в кресле.

– Кое-какие предположения у нас есть. Все варианты вполне вероятные, большинство из них – не взаимоисключающиеся, и ни один не является неизбежным. Возможно, этот разум сможет держать в уме гораздо больше переменных одновременно. Люди, кажется, могут учитывать только семь, а остальные уже начинают сгружать в кратковременную память. Многозадачность. Людям она доступна – до какой-то степени, – но при этом задача, сильно нагружающая интеллект, может быть только одна. То есть ты можешь обдумывать свой предстоящий доклад, когда ведешь машину, но не когда подсчитываешь свои расходы. Способность решать рекурсивные задачи – такие как предсказание действий человека, который знает, что ты пытаешься предсказать его действия. Улучшенная способность моделировать реальность. Способность обнаруживать последовательности в данных такая же, как у экспертной системы.