Пока цветет лотос - стр. 28
– Я его еще не видела.
– Ну, понятно! Но этот будет молчать по известной причине. К тому же я с ним поговорю.
«А с Борисом я поговорю».
– Андрей! Не делай этого!
– Тебе что, его жалко?
– Все сразу догадаются!
– Ах, вот в чем причина! – Он сжимает кулаки. – Нет уж, милая. Вот в это ты не лезь. Это моя война. Ты свое дело сделала. Теперь будешь делать то, что я говорю.
– Но…
– Молчи! – рявкает он. – Последний вопрос: где ты будешь жить? Здесь или на даче?
– Может быть, мы пока вместе поживем?
– Да я тебя видеть не хочу после того, что ты натворила!
– Я не вожу машину. А мне надо ездить в клуб. Я там работаю.
– Кстати, где вы с ним познакомились?
Я поняла, что он имеет в виду Вадима.
– На работе.
– Понятно. Я так и думал.
– Вообще-то я ему сначала написала по Инету…
– Дурак я, что до сих пор не узнал адреса твоей электронной почты!
– Тебе сказать?
– Да уж поздно. Я даже не думал, что ты заходишь на такие сайты.
– Было-то всего один раз.
– Ой ли?
– Я четверть века всем была довольна.
– И чего на тебя нашло?
– Юля сказала.
– Так и знал! – Тяжелый кулак обрушивается на столешницу. Подпрыгнула вазочка с печеньем, жалобно задребезжали чашки. – Уж мне эти твои подруги! Вот где зло! Завистливое бабьё! Предупреждал ведь ее! Не лезь в мою семью! Не послушалась, сука! Мне надо перестать играть в благородство! Надо было ей вмазать, тогда бы до нее дошло! Нет же! Бить бабу?
– Меня бил, – напомнила я.
– Это когда?
– Когда я спросила о проститутках.
– А ты не поняла, за что?
– Нет.
– Ладно, проехали. Значит, план действий составлен. На дачу перееду я, поскольку у меня машина. Надо подумать о покупке второй квартиры.
– Мне можно маленькую.
– Любовник о тебе позаботится.
– Что, вообще не купишь мне квартиру?
– Подумаю. Я еще не до конца пришел в себя. Мне, определенно, надо бабу. Я же должен чем-то крыть?
– Может быть, лучше убьешь кого-нибудь?
– Мы еще шутим! Нет, милая. У меня будет любовница. Официальная. Я вас даже познакомлю.
– Я не буду с ней знакомиться!
– Куда ты денешься? Все. На этом точка. Иди собери мне вещи. – Я направилась было к двери. – Нет! Стой! – Я обрадовалась: неужели передумал? – Поскольку ты мне теперь не жена, то есть мы женаты чисто формально, то не утруждайся. Сам все сделаю.
Я пожала плечами: сам так сам. Воронцов сам даже готовые котлеты с картошкой разогреть не может. Через минуту он уже орет:
– Где мой чемодан?!
Я молча показала ему, где лежит самый большой чемодан. Мой, разумеется, маленький. Не прошло и минуты, как раздался вопль:
– Куда ты засунула все мои носки?!
– Они лежат там, где всегда лежали.
– Они всегда лежали у моей кровати!
– Одна пара, – спокойно сказала я. – Чистые, чтобы ты их надел. Но я так понимаю, что сейчас тебе надо семь пар? На всю неделю?
– Да!
– Трусы сразу давать или ты попробуешь поискать их там, где они всегда лежат?
– Замолчи! Давай!
Точно так же мы собирали и все остальные вещи Воронцова. Он может орать сколько угодно, но в быту он – ребенок. Это касается и картины. Воронцов, конечно, может ее повесить, как может починить кран и выкопать яму под мусор. Но моему мужу всегда некогда. Я воспринимаю это нормально: человек деньги делает. Но как он будет жить один на даче, не представляю. Если только тут же заведет любовницу.
– Будешь заводить любовницу, – на всякий случай сказала я, – проверь: хорошо ли она готовит.