Поиски утраченного завтра - стр. 22
– А почему сегодня прогнала? – спросил я. – Она мной с детства интересовалась!
Вероника захохотала, а что ещё обиднее – засмеялся Тянь.
– Она что-то поняла, дурачок, – сказала Вероника. – Скорее всего, что её использовали. Что ей или тебе угрожает опасность. Потому и отшила.
Я задумался. Потом кивнул.
– Возможно. Но тогда цель именно я, а не любой из Обращённых. Восемь из четырнадцати всем известны и не прячутся.
– Из тринадцати, – поправила Вероника.
– Алекс жив, – упрямо сказал я. – Это была инсценировка, уверен.
Вероника пожала плечами.
– Ты бы села на транспорт, который взорвётся?
Тянь коснулся моей ладони.
– Никита… Наши возможности имеют свои пределы. Всё в космосе имеет предел, только иногда он очень далеко.
Он замолчал, глядя в пространство мимо меня.
Я не стал спорить. Все считали, что Алекс погиб, сгорел на транспортном корабле при аварии с реактором. Я в это не верил. Алекс был самым осторожным и подозрительным из нас, он говорил мне, что хочет исчезнуть, инсценировав смерть.
– Ладно, – признал я. – Значит, кому-то что-то нужно именно от меня. Это плохо. Я буду разбираться.
Вероника вздохнула и допила своё пиво.
– Будет сложно, Никита. Ты уж извини.
Видимо, я почувствовал ситуацию чуть позже, чем они. Видимо, вначале они колебались, искали выход.
Но не нашли.
Вероника взмахнула рукой и разбила бокал о моё лицо, пробив левый глаз. Тянь, так же чётко и синхронно, воткнул мне в правый глаз дурацкую крошечную китайскую рюмочку.
Было больно и обидно, к тому же я ослеп.
Кувыркнувшись назад с высокого стула, я смахнул из глаз кровь и осколки стекла. Вероника уже выходила из-за стойки, в руке у неё был длинный поварской нож. Тянь шёл ко мне, держа в руках бутылку из-под «Кампари». На лице у обоих моих товарищей было написано глубочайшее сожаление, практически переходящее в муку.
Ну и стыд, конечно же.
– Ребята, поверьте, нет споров, которые нельзя решить словами! – воскликнул я.
И запустил в Веронику и Тяня по стулу, чтобы на мгновение их отвлечь.
Плохо то, что они оттеснили меня от стойки, где проще было найти оружие. А ещё глупее, что у меня с собой не было абсолютно ничего, ну хотя бы церемониальной рапиры или пистолета.
Пришлось импровизировать.
Минуты три мы бегали и прыгали по всему ресторану, учиняя в хозяйстве Вероники чудовищный разгром. Поломали почти все стулья и часть столов. Перебили посуду и дорогие напитки из винного шкафа (а нечего выставлять его в зал, показуха до добра не доводит). Один раз я удачно вспорол Тяню артерию на шее, потом ухитрился отобрать у Вероники нож и вскрыл ей живот.
Ещё мы ругались, как ненормальные, и непрерывно извинялись.
Ситуация была тупиковая, что ни говори. Вероника и Тянь совершенно ясно осознавали, что, если перестанут со мной драться, – умрут.
У меня никаких дурных ощущений не было, но я понимал их проблему. И догадывался, что если умрут они, то достанется и мне.
Потому я в итоге смирился с безумием ситуации, встал и поднял руки. Вероника и Тянь подскочили, несколько раз ткнули в меня ножами и остановились.
– Никита, только не обижайся! – взмолился Тянь.
– Да пустяки, но в глаза больше не бей, – попросил я, стоя в луже крови.
Вероника вдруг сморщилась и ударила меня по голове, так что мир вокруг поплыл. Когда я пришёл в себя, то меня уже затащили на кухню. Я сразу поискал взглядом мясорубку – смотрел я в детстве какой-то дурацкий фильм, напугавший меня до полусмерти. Нет, слава Богу, мясорубка здесь была маленькая, меня в неё не засунуть.