Похождения своевольного персонажа. Роман-фантасмагория - стр. 12
– Он не все обеспечивает. Я тоже платила. И мне не надо, чтобы за меня кто-то отвечал. Я не ребенок. И если не хотел никуда ехать, можно было бы как – то по-другому сказать, а не так… пренебрежительно.
– А ты – то сама как себя повела? И в конце концов он же пошел тебе навстречу. Полетели в Белград. Хотя затея эта твоя говорит только о твоей взбалмошности.
Инга не рассказывала, при каких обстоятельствах они оказались в Белграде. Тем более, она об этом умолчала и в разговоре с мамой.
– Тебе мужик стоящий достался, а ты фордебачишься!
Откуда у ней такое слово? Повеяло беспроглядной патриархальщиной.
Инга задумчиво смотрела на латте. Еще заказать?
Может быть она действительно чего-то не понимает? Все кругом твердят, какой Влад замечательный, как ей повезло, будет жить за мужем как за каменной стеной. Почему в те минуты, когда она вырывается из будничной суеты и предсвадебной круговерти и остается одна, вот как сейчас, она не ощущает радости и умиротворения? Наоборот, если она начинает прислушиваться к себе, то чувствует словно из глубины всплывающее сомнение и подавленность. Как тлеющий уголек они то вспыхивают язычками пламени, то словно засыпают.
Вот и недавно ссора вышла. Может опять она виновата? Все дело в том, что Инга, хотя и не была заядлой театралкой, но не упускала случая посмотреть спектакль с необычной режиссурой или новомодное шоу. Само собой она не могла пройти мимо набирающего популярность дрэга «Серебристые миноги». Ее занимали и ослепительные костюмы и оригинальные спец-эффекты, а смелая акробатика просто приводила в восторг. На протяжении всего представления Влад сохранял неподвижность, прямо «соляной столп». Это сравнение почему-то возникло само собой, хотя подобная метаморфорза произошла, как известно, с женщиной: она совершенно некстати оглянулась на разрушаемые небесным огнем Содом и Гоморру, которые погрязли во грехе[6]. В конце представления артистки, вернее артисты, спустились в зал, и Инга в общей сумятице, подхватив под руку безмолвного Влада, нащелкала селфи. Которые потом и выложила в интернет. Эти фото получили рекордное количество лайков. И что ей взбрело в голову радостно показать это Владу? Таким злым она не видела его никогда.
– Ты хочешь, чтоб думали, что твой муж этой, так сказать, нетрадиционной ориентации? – вопил он.
– С чего ты взял, что о тебе что-то там будут думать? И вообще будут думать? На любом шоу полно разных людей. И ты мне не муж пока! – вспылила Инга.
– Я уже начинаю сомневаться, хочешь ли ты вообще за меня замуж.
Такого поворота Инга не ожидала. И поэтому, когда, после двух дней полного забвения, Влад заявил, что впредь она будет ходить «во всякие свои театры» только с его одобрения, она промолчала.
Маме она ничего рассказывать не стала. Зачем? Она знала ее реакцию. «Жена – хранительница домашнего очага. В ссорах виновата больше женщина», – слышала Инга с тех пор, как была еще подростком. Она так и видела мамин грозящей ей перст.
Но тете Наташе поведала. Получилось это как-то легко и естественно. Инга зашла к родителям, их дома не было, зато тетя Наташа пекла что-то очень ароматное. И стоило Инге войти, она тут же расставила на столе чашки и тарелочки.
Тетя Наташа была маминой сестрой. Бабушка ещё ребенком попала в Ташкент в эвакуацию, там и осталась, и тетя Наташа никуда не хотела уезжать из Ташкента, несмотря на все перетурбации последних десятилетий.