Похоть - стр. 18

Налив золотистую жидкость в бокал, Леннокс удобно устроился в кресле и довольно улыбнулся. Власть, честолюбие, богатство – всего этого у него было в избытке. Наконец-то. И все, что требовалось от него за это, – выполнение небольшого соглашения. Уплата десятины, как называли это феи.

– Ваша светлость, – тихо произнесла его герцогиня, прошелестев в открытую дверь кабинета. – Прибыли счета за приданое девочек.

Подавшись вперед, Леннокс помахал герцогине, жестом пригласив ее войти в комнату. После всех этих лет брака он все еще трепетал от благоговения перед ее ослепительной красотой.

– И во что же мне обойдется их приданое?

– Во внушительную сумму, – ответила герцогиня и улыбнулась, когда Леннокс схватил ее руку и коснулся губами тонких пальцев. Герцогиня вспыхнула, как девчонка. Она была столь же красива, как в тот день, когда Леннокс впервые положил на нее глаз. Помнится, он так сильно ее хотел! И с тех пор его страсть не остыла. Ничто не могло остановить герцога от обладания самой желанной женщиной. В сущности, преград и не возникло. На его пути оказалось лишь одно особенное препятствие, с которым пришлось справиться, – впрочем, ничего по-настоящему серьезного. – Модистка замечательно поработала, подготовив для них такой гардероб! – восхитилась жена Леннокса. – Подождите немного и сами увидите девочек в их новых платьях! Миссис Хартвелл так умело обращается с цветом и драпировкой! И кружево, – продолжила восторгаться герцогиня, которую буквально распирало от гордости, – кружево на их манжетах по меньшей мере три дюйма толщиной и так тонко сплетено! Ума не приложу, как она умудряется создавать такие платья!

Леннокс не хотел портить этот глубоко личный момент уединения с женой пустой болтовней о деревенской модистке.

– Никак не пойму, почему бы тебе не выписать модистку из Лондона, чтобы она смогла обеспечить надлежащее приданое, – проворчал он, думая о женщине, державшей единственный в Гластонбери магазин одежды. – Ты знаешь, как я обожаю своих девочек, мне ничего для них не жалко! Я хочу, чтобы у них было все только самое лучшее.

– Мне нравится наша скромная маленькая модистка, – объяснила жена. – И ее платья выглядят так, словно были разработаны и сшиты в Париже, а не в Гластонбери. Кроме того, наша модистка довольно одаренная.

Герцог вопросительно выгнул брови:

– В каком смысле?

– Деревенские жители говорят, что ее благословили феи. По слухам, – еле слышно произнесла жена, наклоняясь к нему, – ее платья так блистательны, ее швы так утонченны, а ее кружева так красивы, потому что феи приходят к ней по ночам и выполняют ее заказы.

Какая душераздирающая история, в самом деле!

– Поговаривают, – продолжила супруга, шепча герцогу на ухо, – что наша маленькая деревенская модистка с радостью вознаграждает фей за услуги их любимой валютой.

– Чувственными удовольствиями?

– Медовым молоком.

Поглаживая жену по мягкому месту, Леннокс одарил ее сладострастной улыбкой:

– Как мало ты знаешь о феях, дорогая, они наверняка предпочли бы траханье меду!

Его вульгарное замечание заставило герцогиню покраснеть.

– Над чем вы работаете? – спросила она, пролистывая беспорядочно разбросанные по столу бумаги.

– Пустяки, ничего из того, чем тебе следует забивать голову, дорогая, – ласковым тоном произнес Леннокс.