Похоронное бюро «Хэйзел и Смит». Египетский переполох - стр. 23
– Поверьте, сэр, Бедлам будет для нее наказанием, если она правда безумна. А если нет – то очень скоро ее выдумка станет правдой. О-хо-хо… – И сержант снова протер лоб платком.
– А ваш анкх, сэр?.. – поинтересовался я.
Лорд Лейтон сжал губы в жесткую линию.
– Тот, кто его взял, с какой бы целью ни совершил свое преступление, никогда не будет счастлив. И вся кровь, что он пролил, вернется к нему.
Я вздрогнул.
Никогда раньше мне не доводилось сталкиваться с настоящими проклятиями. Я читал о них в книгах, несомненно – в «Макбете» Шекспира, в «Манфреде» Байрона, – но не представлял, что могу столкнуться с чем-то подобным в жизни.
И все же это было проклятье.
Рожденное от сердца, потерявшего все, что было ему дорого и приносило радость. Я смотрел на лорда Лейтона и видел лишь оболочку, оставшуюся от человека. Его возлюбленная жена оставила его, дворецкий, заменивший отца, был жестоко убит, слуги предали, а коллекция, приносившая радость, стала причиной несчастий.
Мне захотелось проявить милосердие.
Лорду Лейтону было бы лучше в могиле.
Но он сильный человек.
Я знал, что он будет жить. И от этого меня охватила печаль.
В эту ночь мы с Валентайном почти не спали. И поместье не спало с нами – слуги собирали вещи, лорд Лейтон курил на балконе (до нас доносился запах патоки[3]), а мы стучали молотками, собирая гробы для покойников. Но даже привычная работа не могла отвлечь нас от мрачных мыслей.
– Лорд Лейтон сказал, что пока не будет продавать особняк, – проронил я, прибивая к стенкам гроба черный креп. – Но и оставаться здесь не будет. Поместье опустеет…
– А коллекцию он оставляет здесь, – хмуро ответил Валентайн. – Никогда не понимал коллекционеров.
– Дело не в коллекции, а в разбитом сердце, – пояснил я. – Теперь для него его сокровища – не больше, чем золото, которое клали в гробницу фараона.
– А говорили, Египтом не интересуетесь, – криво усмехнулся мой друг.
– Вы уже закончили? – Над нами возник призрак Джерома.
– Почти. Вам нравится? – спросил я.
Призрак замялся.
– Простите, сэр, но это вопрос, на который у меня нет ответа. Моя бы воля, так я бы еще десяток лет не менял ливрею дворецкого на деревянный сюртук. Вот только выбора не осталось…
– Джером, а это же вы нанимали миссис Холден? – вдруг спросил Валентайн.
– Да, все моя вина, – вздохнул дворецкий. – Мы были настолько ошарашены смертью леди… И потом началось явление призрака, из-за которого сбежала предыдущая экономка…
– Стойте! – резко выпрямился я. – Так призрака никакого не было.
– Верно, – кивнул Валентайн. – Когда я был в подземном ходе, я обратил внимание, что там очень хорошая акустика. Вероятно, кто-то прятался там и издавал жуткие звуки, чтобы напугать обитателей дома.
– Думаете, миссис Холден?..
– Или она, или ее сообщник. – Валентайн поморщился.
Джером угрюмо опустил голову на руки.
– Я считал себя таким опытным дворецким. И попался на обман обычных мошенников и воришек! Как я мог так подвести хозяина?
– Все будет хорошо, – сказал Валентайн и приподнялся, похлопывая Джерома по плечу. – Слуги едут с ним. За ним присмотрят. Он будет в порядке.
Он не будет в порядке, хотел сказать я, он просто будет жить. Но я не стал разбивать призраку и без того разбитое сердце.
Мне не хотелось оставлять его несчастным, привязанным к дому, из которого все бегут подобно крысам с идущего ко дну корабля.