Походы Александра Македонского - стр. 35
Базилевс не ошибся в своих предположениях, афинские стратеги заглотили наживку. Строй афинян пришёл в движение, заколебался и двинулся вперёд. Чем ближе афинские гоплиты подходили к македонской линии, тем сильнее ускоряли шаг, а когда приблизились на расстояние броска копья, издали боевой клич и перешли на бег. Над македонским строем пропела труба, и фаланга остановилась: сариссофоры теснее сомкнули ряды, лес пик опустился навстречу врагу. Афинская фаланга врезалась в македонский строй и битва при Херонее началась. Но пока она проходила под диктовку Филиппа. Грамотное и аккуратное отступление македонцев достигло своей цели, царская армия сохранила единую линию фронта, а афиняне, вырвавшись вперёд, свою линию разорвали. Между афинской и фиванской фалангами образовалась брешь. Это заметил Александр. Царевич дал сигнал к наступлению, и македонское левое крыло пошло вперёд. Александр решил лично возглавить атаку и устремился в бой, ведя за собой ударный клин тяжелой кавалерии.
Навстречу македонской коннице двинулся «Священный отряд». Закрывшись большими щитами, фиванцы шли плотными рядами, их тяжёлые копья были нацелены в грудь вражеским лошадям. Элитные воины, не дрогнув, приняли на щиты и копья царских всадников, раненые и убитые кони падали перед их строем на землю. Македонцы один за другим перелетали через головы своих лошадей и катились под ноги вражеским гоплитам. Сбитых на землю наездников фиванцы пронзали копьями, рубили кривыми кописами, били краями окованных железом щитов. Стремительная кавалерийская атака не привела к прорыву боевых порядков «Священного отряда», командиру фиванцев Феагену удалось сплотить ряды, и битва перешла врукопашную. Здесь Александру действительно пришлось проявить всё своё мужество. Дрогни сын Филиппа хоть на миг, и македонская атака моментально бы захлебнулась, а всадники просто развернули коней и умчались назад. Но царевич отбросил в сторону сломанное копьё, рванул из ножен махайру и врубился во вражеский строй. Следом в фиванские ряды вломились его телохранители, за которыми шёл остальной конный клин. Своей плотной массой тяжелая македонская конница в буквальном смысле слова продавливала ряды «Священного отряда». В это время со страшным грохотом столкнулись фиванская и македонская фаланги, и рукопашная схватка закипела по всему фронту.
Александр наращивал мощь конной атаки, македонский клин упорно прорывался сквозь вражеские ряды, стремясь выйти во фланг и тыл фиванской фаланге. Но «Священный отряд» стоял насмерть! Его бойцы копьями сбрасывали македонских всадников на землю, страшными ударами кописов рубили и подсекали ноги лошадям. Искалеченные кони валились в пыль, увлекая за собой лихих наездников. Принимая на большие щиты удары македонских пик и мечей, оставшиеся в живых фиванцы сдерживали бешеный натиск царской конницы. Умирали, но не покидали своей позиции. Сейчас они сражались не за Фивы и даже не за Афины, они сражались и погибали за всю Элладу, последние герои свободной Греции. Их командир Феаген был убит, но никто из воинов не побежал, сдвигая изрубленные щиты, фиванцы вновь смыкали разорванные ряды и продолжали неравный бой. И лишь когда последний боец «Священного отряда» рухнул на истоптанную копытами и залитую кровью землю, македонская конная лавина обошла фалангу фиванских гоплитов и ринулась с фланга и тыла на их ряды. Тяжёлая пехота базилевса вклинилась в брешь между афинской и фиванской фалангами, и единый строй армии союзников был прорван. Фиванские воины рубились отчаянно, однако атакованные со всех сторон врагами дрогнули и начали отступать. В конце концов, уступив бешеному напору неприятеля, фиванцы обратились в бегство.