Поход скорпионов - стр. 41
– А это – тебе, – услышал я голос бога, – на память.
Что-то зашипело, раздался вскрик… И вдруг все стихло.
Когда я смог открыть глаза, то увидел Гиеагра. Он лежал навзничь, раскинув руки; его туника была прожжена на груди слева, там, где сердце, и еще дымилась.
Поодаль от Гиеагра я увидел Фаэниру. Без всякого сомнения, она была мертва. Ее лицо превратилось в обугленную головешку.
Глава 4
Если человек всю свою жизнь проводит в поиске подвигов – от скуки ли, от гордыни, или от того и другого вместе, судьба обычно идет ему навстречу. Кто ищет, тот всегда найдет. Вот так и Гиеагр. А уж соперники ему доставались – иной позавидует. Я даже могу считать себя польщенным, что и сам угодил в их число. Правда, до поединка дело так и не дошло. Иначе, наверное, я не узнал бы, как началась эта история для Гиеагра с Мильком.
Но знакомство с этими Непосвященными мне еще предстояло. Как и с Лаитой – но несколько раньше.
Эписанф был растерян и суетлив. Он решительно не мог понять наших эмоций. Лаита – это всего лишь Лаита…
Когда мы не пожелали удовлетвориться таким исчерпывающим объяснением, он все-таки соблаговолил выдавить из себя, что Лаитой зовут рабыню, взятую им с собой в этот долгий и трудный путь. Как это зачем? Очень удобно… Не приходится самому ухаживать за лошадью, стирать одежду, готовить… Лаита, оказывается, великолепно готовит.
– К тринадцатому богу Лаиту, – непреклонно сказал Глаз.
Эписанф кротко заметил, что в сущности примерно туда мы и собираемся – ведь Зеркало богов скрыто в храме Змееносца. Глаз рассвирепел, и мне пришлось его успокаивать. Когда же мне это удалось, я уведомил Эписанфа, что в принципе согласен с Глазом: даже трое слишком много для подобной кампании, а уж четверо – явный перебор. Эписанф (еще более кротко) попросил ни в коей мере не считать Лаиту за члена команды. Ибо с таким же успехом, сказал он, можно включить в нашу группу и лошадь.
– Лошадь не умеет говорить, – мрачно заметил я.
На что Эписанф совершенно непонятно рассмеялся. Будучи несколько не в духе, я довольно раздраженно попросил его разъяснить причину сего неуместного веселья. Варвар с удовольствием разъяснил. Оказывается, он совсем не уверен, что Лаита умеет говорить – за те три года, что она находится у него в услужении, он ни разу не слышал ее голоса. Она расторопна и исполнительна – и при этом не более болтлива, чем кухонная утварь.
Не любящий менять своих убеждений Глаз сказал, что это тем более подозрительно. Я поначалу намеревался его поддержать – хотя бы из солидарности – но вдруг со всей отчетливостью понял, что делать мне это лень. И вообще я слишком долго стою на ногах…
Я сел на землю, прислонившись спиной к пыльным камням стены. Усталость навалилась внезапно, причем такая, что не хотелось совершенно ничего. Разве что спать – всю ночь ведь проговорили. И пожевать чего-нибудь можно было бы. Но спорить точно неохота.
Вот ведь штука какая получается… Как просто и прозрачно рисовалось мне ближайшее будущее, когда я в первый раз увидел Эписанфа. Темный угол, аккуратный удар по затылку, и каждый идет своей дорогой – Эписанф своей, мы с его вещичками своей. Потом Непосвященный сказал пару слов – и все изменилось. Я иду к городской стене с твердым намерением избавить этот мир от слишком много знающего варвара. А что теперь? Теперь мы вместе с варваром собираемся в Проклятые Земли… Скажи мне кто-нибудь об этом еще вчера…