Похитители тел - стр. 14

– Посмертное окоченение отсутствует, – заметил Джек. – Согласны?

– Согласен, – ответил я, – но ведь картина посмертного окоченения не всегда одинакова. Существуют определенные условия… – Я не знал, что еще сказать.

– Если хотите, – заявил Джек, – можете перевернуть его, но и на спине не найдете никаких ран. И на голове тоже. Никаких признаков того, что его убили.

Я засомневался, но по закону я не имел права прикасаться к мертвому телу, и только накрыл его тканью.

– Ладно, – сказал я. – Теперь куда – наверх?

– Ну да, – кивнул Джек; стоя в дверях, он держал руку на шнурке выключателя, пока мы не вышли.

Наверху, в гостиной, Теодора включила свет, расставила пепельницы, приветливо пригласила нас садиться, потом пошла на кухню и через минуту вернулась без фартука. Она уселась в легком кресле, мы с Бекки на тахте, а Джек устроился в кресле-качалке у окна. Почти вся передняя стена его гостиной представляет собой огромный сплошной лист стекла, так что можно видеть огни всего города, разбросанного среди холмов. Это замечательная комната.

– Хотите выпить? – спросил Джек.

Бекки покачала головой, а я сказал:

– Нет, спасибо, но вы на нас не обращайте внимания.

Джек с женой тоже не стали пить.

– Мы пригласили вас, Майлз, – заговорил Джек, – не только потому, что вы врач, но и потому, что вы умеете смотреть фактам в лицо. Даже если факты не такие, какими им положено быть. Вы не из тех, кто вылезет из кожи вон, доказывая, что черное – это белое только потому, что так удобнее. Для вас вещи таковы, какими они есть, в чем мы имели случай убедиться.

Я пожал плечами и ничего не сказал.

– Что вы можете добавить насчет того тела внизу? – спросил Джек.

Некоторое время я молча крутил пуговицу на пиджаке, пока не отважился сказать:

– Видимо, кое-что могу. Это бессмысленно, совершенно глупо, но я много бы дал, чтобы сделать вскрытие этого тела, потому что знаете, что я рассчитывал бы там найти? – Я посмотрел на всех – Джека, Теодору, Бекки, но никто не ответил; все сидели в напряженном ожидании. – Думаю, что я не смог бы найти никакой причины смерти. Я полагаю, что органы в таком же безупречном состоянии, как кожа. Все в порядке, вполне работоспособно.

Я дал им некоторое время, чтобы обдумать мои слова; произнося их, я чувствовал себя последним идиотом и в то же время был совершенно уверен в своей правоте.

– Это еще не все. Я уверен, что, когда доберусь до желудка, там внутри ничего не будет. Ни крошечки, ни единой частички еды, переваренной или непереваренной – ничего. Пусто, как у новорожденного. То же и в кишечнике – ни кусочка кала, ничего. Нигде ничего. Почему? – Я снова оглядел всех. Потому что я считаю, что тело никогда не умирало. Нет никакой причины смерти, потому что смерти не было. Оно никогда не умирало, так как никогда не жило. – Я пожал плечами и откинулся на тахте. – Вот так. Нравится?

– Еще бы, – отозвался Джек, энергично кивая головой.

Женщины молча наблюдали за нами.

– Мне этого вполне достаточно. Я только ждал подтверждения.

– Бекки, – обернулся я к ней, – а ты что думаешь?

Она мрачно покачала головой, потом произнесла:

– Я… поражена. И вообще, я не прочь выпить.

Все мы улыбнулись, и Джек поднялся было, но Теодора сказала: «Я сама» и встала с места.

– Всем по одной? – спросила она и отправилась на кухню.