Похититель императоров (Собрание сочинений) - стр. 32
Взятие Москвы привело нашу армию полное недоумение. Солдаты были испуганы и откровенно говорили офицерам:
– Лучше уж бы всем лечь мертвыми, чем отдавать Москву-матушку! Смотрите, как завиваются облака над Москвой! Плохо дело, Москва горит!
От всего этого даже мне, знавшему, что все, в конце концов, закончится благополучно, становилось не по себе.
Штабные же офицеры, тяжело вздыхавшие по поводу оставления Москвы, получили гневный и полный язвительного сарказма выговор от Кутузова (об этом мне рассказали все те же адъютанты), который счел это бестактной выходкой, сказав им:
– Вы, верно, думаете, что я без вас не знаю, что положение мое именно то, которому не позавидует и прапорщик? У меня более всех причин вздыхать и плакать, но ты не смог придумать ничего хуже, как грустить.
Утром Кутузов меня опять не принял. Он, то еще спал, то уже завтракал, то писал какие-то бумаги, а то с кем-то совещался. Наконец, ближе к вечеру меня, наконец-то, вызвали в его избу. Старый полководец сидел в кресле за большим столом, заваленном бумагами и картами. Мундир его был расстегнут, и из-под него выглядывала нательная рубаха. Вместе с ним в горнице находилось еще пару генералов, сидевших в конце стола и что-то писавших.
– Вы от князя Петра? – спросил, снисходительно Кутузов. – Как его здоровье? А то у нас вести, что рана весьма тяжела и положение его опасно.
– Спасибо, ваше высокопревосходительство! Дело уже идет на поправку, и я надеюсь, что скоро их сиятельство, будет вместе с нами! – сказал я, протягивая Кутузову письмо.
– Это было бы весьма кстати! – качнул он головой, еще раз внимательно посмотрел на меня и, надорвав конверт, углубился в чтение.
Вначале фельдмаршал бегло посмотрел послание Багратиона. Но затем, нахмурив брови, принялся читать все куда внимательнее. Потом, оторвав взор, посмотрел на меня уже каким-то тревожно-изучающим взглядом и снова углубился в чтение. Бывшие в горнице генералы, вначале о чем-то перешептывавшиеся между собой, уловили озабоченность главнокомандующего примолкли и теперь молча взирали на меня.
Наконец, Кутузов окончил чтение. Сложив в несколько раз бумажный лист, он поднес его к свечи. Пламя побежало по листку, быстро превращая его в черно-пепельную субстанцию. Генералы насторожились еще больше.
– Я вас, кажется, припоминаю, – после некоторой паузы произнес Кутузов. – Вы прибывали ко мне в день Бородина с просьбой князя о резервах! Как вас, кстати, зовут?
– Флигель-адъютант Колзаков, капитан-лейтенант гвардейского флотского экипажа. До последнего времени исполнял обязанность дежурного адъютанта при штабе Второй армии.
– Оставьте нас с флигель-адъютантом наедине! – повернулся Кутузов к генералам.
Дождавшись, когда те выйдут и дверь прикроется, нахмурил брови:
– Ты знаком с содержанием письма?
– Нет, ваше высокопревосходительство! Мне оно было передано уже запечатанным.
Немного помолчав, Кутузов покачал головой:
– Странно, странно, странно… Князь Петр сообщает, что своему чудесному выздоровлению он обязан исключительно тебе и твоему чудодейственному лекарству, которым ты его пользовал. Кроме этого он конфиденциально написал мне, что ты обладаешь и удивительным даром предсказания политических и военных событий, а также весьма оригинальными военными знаниями. Князь настоятельно рекомендует мне иметь тебя подле себя и прислушиваться к твоим советам. Ты действительно ясновидец?