Размер шрифта
-
+

Похититель душ 2 - стр. 43

– Ты такая милая, когда ругаешься на другом языке, Мандиса. И еще более милая, когда притворяешься, что между нами ничего не было, – Грейм опускает голос до шепота, вплотную приближаясь ко мне. Сглатываю, ощущаю близость и жар мужского тела… но мое собственное тело способно ответить только одному мужчине. И он уже мертв.

– Что ты несешь такое, предатель… – выдыхаю я, пытаясь отступить, но поздно: Грейм обхватывает мою талию, рывком притягивая к своим каменным мышцам, но все эти махинации вызывают во мне лишь очередной приступ отвращения. Пытаясь избежать с магом зрительного контакта, я отвожу взгляд в сторону, и замечаю еще одно знакомое лицо, которое думала, уже никогда не увижу. Тенея одаривает меня ехидной, полной злобы улыбкой, и прежде чем увести за прозрачную вуаль одного из псов Миноры, машет мне рукой.

И только в этот момент до меня доходит масштаб предстоящего бедствия. Какая же я дура!

– К чему такое упрямство? Кажется, ты была не против некоторых моих прикосновений… И не только моих, – шепчет Грейм, обхватывая массивной ладонью мою грудь, через тонкое платье. Сукин сын. Подавляя в себе желание закричать, и наклоняюсь и буквально со всей дури вгрызаюсь зубами в его шею, чтобы хоть как-то защитить себя от лап недоумка.

– Убери свои руки! – кричу я, ощущая, как крик застывает в горле, а время замирает.


Разум обволакивает алым туманом, в котором вспыхивают звезды, окрашивая непроглядную пелену в черный цвет. Полнейшая темнота, затем череда нечетких, но ужасающих душу картинок наполняют разум. Мне не впервые терять сознание, выходить за пределы времени и пространства, и каждый раз это чувство ставит меня на колени, заставляя слезы души, пролиться с дрожащих ресниц. Мне кажется, что мое тело полностью обездвижено, или это я заперта в клетке своего сознания, брошена с камнем на самое дно. Я не удивлюсь, если умерла снова, но долгожданный покой не приходит.

Я просто устала. Устала быть игрушкой в чужих руках. Устала от того, что не могу сама управлять своей жизнью, душой и телом.

Калейдоскоп неясных кадров заканчивается тем, что я лежу посреди маленькой комнаты с множеством зеркал, которые отображают отрывки из моих воспоминаний, и, глядя в одно из них, ловлю взгляд Кэлона. Сердце плачет по погибшей мечте.

И она у меня была. Такое простое, приземленное, женское счастье. Быть женой, быть матерью, а не Правительницей, возложившей на свои плечи непосильную ношу. Всему этому не суждено сбыться. И кажется, что нет слова страшнее, чем «никогда». Еще секунды, и я будто срываюсь с обрыва и стремительно падаю вниз.

В себя я прихожу резко, слыша со стороны надрывный крик и собственный плач, рвущийся из вздрагивающей от нехватки дыхания и удушливых спазмов, груди. Голова кружиться, меня бросает то в жар, то в холод.

Я не сразу понимаю, что произошло, и лучше бы не понимала… омерзительный запах ударяет мне в ноздри, я смотрю на свои дрожащие руки, покрытые синяками и царапинами, и разодранное в клочья платье. Нет, этого не могло произойти…

– Нет…нет…нет… – как мантру повторяю я, задыхаясь и крича, снова и снова, царапая каменный пол, обламывая до крови ногти. Мне так плохо, что кажется, что очередной крик разорвет мои легкие. Запах крови и спермы, прилипшей к моей коже, наполняет все пространство вокруг меня, всю меня. Запах стыда, боли и унижения. И только, когда на меня лавиной обрушивается вся, пережитая в бессознательном состоянии боль, я понимаю, что произошло. Нет.

Страница 43