Похищенная для дикарей чужой планеты - стр. 6
Мы занимались бытом. Анита показала мне отхожее место – пол у той самой дальней стены, мы старались привести свою одежду в порядок, обследовали весь периметр своего «убежища». Хоть какое-то дело поддерживало боевой дух.
Хуже стало, когда никто не пришел нас покормить и во вторые сутки.
4. 4
- Это конец, - хрипло выдавила Анита, после нескольких часов общего гробового молчания, понять, спит ли она или занимается мысленным самоуничтожением, не было ни моральных, ни физических сил.
Все тело давно болело, слабость уже не покидала ни на секунду, даря хотя бы мгновение прохладного облегчения без намеков на этот ад. Клонило в сон, забытье, но я сопротивлялась. Боялась, что больше не очнусь. Смотрела на свои колени. Тяжело моргала. И периодически плакала, не зная как остановить соленый поток, спасая липкие от влаги ресницы. Грязная, голодная и холодная, а надежду питала все равно. Пассивную надежду, невесомую, как пыль. Но итог-то один – пока не сломалась. Глупо это было, но вера не угасала, не хотела. И я просто шла на поводу у этого чувства.
Отвечать на слова Аниты сил не было, я хотела хотя бы кивнуть, но по телу прошел болезненный озноб, сметающий сопротивляющиеся мысли, горло пересохло без единой капли воды и не желало выдавать звуки. Я обхватила предплечья руками, вдыхая затхлый воздух помещения.
Конец ли это? Скорее всего, да. Но мысли о том, что я не ценила свою прекрасную жизнь до попадания сюда, с каждой секундой вырывали по кусочку души, с мясом и кровью, без единого намека на пощаду. Я могла хотя бы повидать мир, раскошелится на путешествия, но в противовес этого все копила деньги, как хомяк, складывая в папочку под постельным бельем. Там они и остались.
Я старалась верить в спасение, в какой-то степени, меня штормило от мыслей о внезапном спасении, омоновцах, врывающихся сюда, но в момент надежды рушились – я никому не нужна, никто не скорбил бы по мне, не стал искать. И после этого я снова начинала верить, выстраивая все новые и новые немыслимые планы собственного освобождения, в которых сама и не участвовала, смирно дожидаясь избавителей.
Смерть пугала до дрожи. Красочно представлялось, как мерзкий ящер вспоминает о нашем существовании через месяц, найдя в комнатушке хладные трупы двух девушек, так хотевших жить.
Но вдруг, от входа раздались обнадеживающие звуки, первые за двое суток такие, что создавали не мы с Анитой – кто-то шел к нам, сюда. Сокамерница, как и я, устало подняла голову. Хоть лично мне и хотелось прыгать от радости, даже если это пришел самый мерзкий из всех возможных ящеров.
Почти угадала. Это было то зеленое существо. То самое, что и всегда. Или очень похожее на своих одинаковых побратимов. У него не оказалось еды, зато нашлось что-то очень похожее на оружие, только непонятной, диковинной формы. Ящер остановился посреди камеры, оглядывая нас немигающим взглядом черных жутких глаз. Его маленькие лапки-руки неуверенно поджались, а хвост взметнулся, ударяя по холодному полу.
Зря он это. Мой мозг непроизвольно начал сам выстраивать планы того, как этого ящера оглушить, разделать и съесть. Куда там, в тот момент не отказалась бы и от вареной подошвы ботинка. Желудок прилип к позвоночнику.
«Гость» что-то пробулькал, махая в сторону двери. Я исподлобья следила за ним.