Похищение Европы - стр. 38

Блондинка достала мобильник и быстро набрала номер. Но тот, кто ей ответил, сразу вызвал у нее злобную реакцию. Она осклабилась, лицо стало похожим на мордочку хищного уродливого зверька.

– Да хрен с тобой! – услышал я ее визгливый, истеричный ответ. – Говорю, крутится здесь какая-то мочалка… Да пошел ты! Вам жить…

Я хотел было уже выскочить из «пыжика» и вызвать обратно Эдит, но джип вдруг завизжал огромными, тяжелыми колесами и будто спортивная машина вырвался на улицу, подрезав сразу два автомобиля. Раздались истеричные гудки. Стекло водительского места в джипе быстро поползло вверх. Блондинка исчезла за углом. Хороший у нас был кинематограф, местами. Когда это было сказано – «блондинка за углом»? Когда о джипах и подземных гаражах мы знали только по американским боевичкам? Теперь эти боевички, заодно и блондинки, наши, собственные. Как она сказала? «Да хрен с тобой!» – вот как она сказала.

Я выждал секунд двадцать и быстро направил «пежо» в створ гаражных ворот. Эдит вошла в гараж следом за мной. Ворота со скрипом сползались позади.

Найти 29-е место было не трудно, потому что один раз я здесь уже побывал, точно так же прошмыгнув в гараж, как на этот раз это сделала Эдит.

В боксе под номером 29 стоял красный, спортивный автомобиль, приземистый и кокетливый. «Феррари» – мечта нуворишей и безбашенного молодняка. На наших убойных рытвинах только такой автомобиль и необходим! Чтобы он черпал своим золотым днищем русское крошево асфальта.

«Да хрен с ним!» – блондинка права. Пусть сами думают, тупые черти!

Престижно быть тупым? Просто тупым – нет, а тупым и богатым – да. Потому что всё обнуляется богатством. Тут другая шкала ценностей.

А можно ли быть одновременно богатым и тупым? Богатый скажет – нет. А нищий – да. Я – нищий. Значит, можно. Так все революции делаются. И опять появляются богатые и тупые. И нищие никуда не деваются. Опять революция. Перманентный процесс.

А они, богатенькие и счастливые, нас, нищих и несчастных, считают тупыми. Тоже, наверное, правы? Но мы не согласны. Правда, им плевать, с чем мы согласны, а с чем нет. Потому что они… тупые.

Замкнутый круг. Из него выходят только с боем или со смертью. Ну, можно еще с выкупом…

Я встряхнул головой, чтобы отбросить от себя этот несвоевременный бред, остановил автомобиль в пустом боксе напротив 29-го места и вышел навстречу бегущей ко мне Эдит.

– Ты стоишь здесь, а я поднимаюсь наверх, к телефонному автомату. Дальше – по плану, – говорю я как можно спокойнее и показываю ей глазами на «пежо».

Эдит согласно кивает. Она возбуждена, раскраснелась. Очень она мне нравится такой… и не такой тоже. Порывисто обнимаю ее и быстро целую в сухие, разгоряченные губы. Она решительно отталкивается и возмущенно смотрит на меня.

Действительно, кто тут профессионал? Я или она?

Слышу, как она хлопает дверцей «пыжика». Значит села в автомобиль и притаилась там. Умница! Хорошая ученица. Работает без сбоев.

Я почти бегом поднимаюсь наверх. Нажимаю кнопку на стене и ворота разъезжаются. Это сделано для уборщиков гаража и для тех, кто выходит наружу не по лестнице, ведущей в подъезд, а через ворота, прямо на улицу.

Телефонный аппарат висит почти на углу казимировского дома, под изящным козыречком.

Поднимаю воротник куртки так, чтобы ни одна наружная камера не зафиксировала моего лица. Вставляю карточку в прорезь, достаю из кармана платок, наматываю его на руку и беру трубку. Ногтем указательного пальца другой руки набираю номер домашнего телефона Казимирова. Несколько раз гундошу себе под нос, проверяя, насколько можно понизить голос. Он должен быть неузнаваемым и в то же время естественным. Иначе Ленчик не поверит.