Пограничник против Абвера - стр. 35
Поднес часы поближе – шесть тридцать, пора вставать. Умылся у колодца. А уже взводный к его избе спешит.
– Доброе утро!
– Здравия желаю.
– Вот что, отправьте пару бойцов за грузовиками. Не пешком же назад топать, да еще с пленными.
Хозяйка угостила командиров компотом из смородины, черным хлебом, испеченным в печи. Ржаной хлебушек на ура пошел. Командир первого взвода ушел отправить посыльных за машинами, а лейтенанта Крутикова Федор задержал.
– Пойдешь караул у пленных менять, приведи их старшего для допроса.
– Слушаюсь!
Вскоре лейтенант завел в избу пилота. Вчера Федор к ним не приглядывался – темно. А сегодня его лицо знакомым показалось. Начал вспоминать. Да это же тот немец, что еще до войны на луг сел, нарушив нашу границу! Изменился, морщин прибавилось. Как же его звали? Федор полистал документы экипажа. Точно – Йоган Лиц.
Только теперь он не обер-лейтенант, а гауптман, по-нашему – капитан. Так ведь и Федор не лейтенант, а старший лейтенант, на звание поднялся. Немец тоже пристально вглядывался в лицо Федора.
– Не вспомнили? – поинтересовался Федор.
– Не могу.
– Сороковой год, недалеко от Дубицы, ваш самолет на вынужденную посадку на лугу сел.
– Вспомнил. Тогда вы лейтенантом были в форме пограничника.
– Так и вы обер-лейтенантом. Знаете, в чем разница между нами?
– Я у вас в плену.
– Я надеюсь стать капитаном, а может быть, и майором. А вы уже свою войну закончили капитаном. И до нашей победы будете в лагере для военнопленных.
– Вы надеетесь на победу? – удивился немец.
– Я в Берлине точно буду, а вам – как повезет. Ладно, оставим пустые разговоры. Как вы понимаете, вы, как и весь ваш экипаж, в плену, в моей власти. Честно и правильно ответите на вопросы – останетесь жить. Начнете изворачиваться, сразу расстреляю. Времени у меня нет.
– Я готов сказать все, что вас интересует, – кивнул пилот.
– Вот эта точка на вашей карте.
– Три дня назад мы высаживали там группу – четыре человека с грузом.
– Что за груз, какая цель?
– Мне неизвестно. Место посадки сообщает старший группы уже в полете, о цели задания не знают до высадки даже члены группы. Мое дело – перевозить. Доставил, по условному сигналу или обозначенному времени забрал.
– Хорошо, подойдем с другой стороны. Группа имела рацию?
– Нет.
– Тогда должно быть установленное время и день.
– Завтра в полночь, – нехотя выдавил из себя пилот.
– Сигнал для посадки?
– Три костра в линию.
– Как одета была группа, как выглядели?
– В красноармейской форме. Трое рядовых, один – майор, петлицы черные.
– Молодой, старый?
– На вид лет сорок – сорок два. Усы тонкие на верхней губе. Он старший.
– Почему не высаживали парашютным способом?
– Местность в этих краях болотистая, риск велик, что мешок с грузом в болото угодит. Без груза группа не боеспособна.
– Взрывчатка?
– Я мешок не проверял, вполне может быть.
Федор приказал бойцу увести пилота. Так, вполне можно подсуетиться, захватить вторую группу. Плохо, что уже на обратном пути. Если была взрывчатка, где-то уже напакостят. Но не исключено, что группа доставляла агентам радиста, деньги.
Тогда удача сама в руки идет. Если все быстро сделать, можно заброшенную группу взять, а после допроса и осевших в нашем тылу агентов.
Немцы после первых поражений уже не те стали, утратили фанатизм. Он помнил, с каким пренебрежением, чувством собственного превосходства смотрел на наших офицеров этот пилот до войны. А на допросе, стоило намекнуть только, что плен может закончиться здесь и сейчас расстрелом, немец раскололся сразу. Выходит – для немцев своя жизнь дороже, чем военные секреты, жизнь камрадов. Федор вызвал командиров взводов.