Поговорим? - стр. 35
- Ой, извини. Я думала, тут никого...
- Я тоже, - булькнула она, странно сжимая коленки. Черт, неужели я напугала ее до состояния катастрофы?
- Какао будешь? - спросила, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – Я чипсы нашла, - короткий взгляд в шкаф и довольное: - И твои любимые печеньки в синей коробке.
Она замерла, внимательно меня осматривая.
- Вы здесь новенькая? Нянька для Козявки.
- Скорее, наблюдатель за Алисой. Я Тамара, можно звать Томой.
- Олеся, - представилась она и усмехнулась: - Давайте называть все своими именами. Вы нянька, она Козявка. И печенье я буду.
Что ж, спорить бессмысленно, пока мы плохо знакомы. Я протянула ей пачку.
- И вот еще что, завтра вы вылетите отсюда, - заявило хамоватое чудо, не считающее нужным уважать старших, которые, ко всему прочему, не задержатся надолго.
- В основном я передвигаюсь на своих двоих.
- Это мы еще посмотрим, - шепнула она. И отложив военную агрессию до лучших времен, вытащила из-за резинки пижамных шорт пачку крекеров. Из-под майки - пару шоколадных батончиков, а между коленками она, как оказалось, удерживала куриный окорок, который, согласно жирным росчеркам на ее пижамной двойке, вначале шлепнулся на грудь, коснулся живота и только затем был... схвачен. Наверное, он и чвякнул, когда я восклицанием прервала ночной набег.
Все добро Олеся положила на барную стойку, потом выудила из недр холодильника нарезанный сыр, оливки и пол-литровый стаканчик йогурта. Ноги и руки она наскоро вымыла и вытерла сухим полотенцем, жирные пятна на пижамной двойке затерла мылом, и пока девчонка хозяйничала, я несколько выпала в осадок и не сразу сообразила, отчего ко мне тянут руки, что-то требуют.
- Вы говорили о какао, - напомнила старшая Гладько, отобрала мои чипсы и, забравшись на стойку, вскрыла их.
- А еще о печенье, - хмыкнула я. Выудила пачку из ее рук и под возмущенное «Эй?!» споро совершила обмен чипсов на печенье. – Я увидела их первой, но готова поделиться. - И отсыпав половину чипсов в широкую тарелку, протянула Олесе. – Берешь?
- Это был мой схрон, - заявила она, принимая свою половину.
- Ничего не знаю. Я тут новенькая, а завтра буду старенькая. И к слову, не сиди на холодном. Возьми подушку из столовой, а лучше две.
И не собираясь настаивать, я отвернулась к плите.
Как по мне, какао получилось восхитительным и шоколадным. Обе чашки я украсила взбитыми сливками, добавила маршмэллоу и уже хотела пару штук поджечь на шпажке над огнем, как меня оборвал смешок.
- Так стараетесь подольститься? - спросила объедающая окорок девчонка. Что интересно, она спокойно вгрызалась зубами в ножку и не искала ни вилки, ни ножа. Манерная француженка сейчас бы скривила носик.
- Нет, я готовлю аппетит, - ответила ей и протянула вторую чашку. – Держи, если тебя так устроит. А себе я сделаю интереснее.
- Ладно, - очередная заминка. – Давайте по-вашему.
На мой рецепт ушло еще немного времени и шоколада, но в итоге я осталась довольна. С самым счастливым видом залезла на стойку, где меня тоже ожидала подушка. Поблагодарила за комфорт и сделала первый глоток. Судя по глубокому вздоху на той стороне стойки, напиток угодил, но благодарностями за него никто не осыпал.
Давно у меня не было таких посиделок в тишине. То я болтаю, то меня забалтывают. А здесь и сейчас мы всего лишь смотрели на свет от вытяжки, шуршали упаковками и наслаждались добычей из недр холодильника и шкафа. Это состояние устраивало обеих и в чем-то объединяло. Этакое молчаливое перемирие. Правда, длилось оно от силы двенадцать минут, пока вдруг на лестнице не послышались шаги.