Погоня за оружием - стр. 8
Милославская подошла к калитке и, отодвинув засов, приоткрыла ее.
– Нам нужна ваша помощь, – объяснилась Вера.
Яна поджала губы, о чем-то раздумывая.
– Очень! – настойчиво добавила Щербакова.
Экстрасенс немного отступила от калитки, пропуская гостей вперед. Ее действия повторила и Джемма, которая все это время зорко следила за происходящим.
Необыкновенный дар, ниспосланный свыше, Яна обнаружила у себя после того, как побыла в состоянии клинической смерти. Несколько лет назад семья Милославских попала в серьезную автомобильную катастрофу, после которой в живых осталась только сама Яна. Ее муж, Саша, и единственный сын, Андрей, погибли. Милославская глубоко переживала случившееся, она пролила много слез, но изменить ничего уже было нельзя. Жизнь продолжалась, и возникла необходимость как-то по-новому приспосабливаться к ней. В этом и помог ей необыкновенный, необъяснимый дар. Теперь она должна была заботиться не о своих близких, а о людях, которые обращались к ней за помощью.
Яна редко проводила бесплатные сеансы, хотя в некоторых случаях происходило именно так. Гадание на картах отнимало у Милославской слишком много сил. Столько, что больше двух карт из колоды экстрасенс использовать не могла, а потом и вовсе чувствовала себя, как выжатый лимон. Поэтому совмещение какой-то работы с гаданием оказалось невозможным. А, как говорится, хочешь жить – плати деньги. Чтобы их платить, надо как-то зарабатывать. Вот и приходилось Яне брать за свои услуги определенную плату.
Размер ее зависел от конкретной ситуации. В каких-то случаях она была чисто символической, а где-то и довольно внушительной. В общем, стоимость гадания обычно возрастала прямопропорционально сложности дела и тому подобному. Порой, правда, получить упаковочку зеленых сам бог велел: клиентами Яны часто оказывались пресловутые новые русские.
Милославская провела гостей в свой кабинет. Сама она расположилась в старинном кресле со спинкой из темной бронзы, а гостям указала на диван, обитый дорогим зеленым бархатом. Щербаковы почувствовали себя как-то неуютно, не в своей тарелке, потому что им не так-то часто приходилось находиться в подобной обстановке. Зато Кирюха, по причине своей детской непосредственности, освоился практически сразу. Правда, увидев на стене изумрудный ковер с вышитыми катренами Нострадамуса, он глупо открыл рот и смотрел на него, не отрывая глаз. Отец одернул Кирюху, и тот переключил внимание на другие предметы.
– Можно? – обратился он к Яне, взяв в руки статуетку египетской кошки.
– Если осторожно! – пошутила Милославская, потрепав мальчишку по голове. – Бери, бери.
Вещица эта была дорогой и очень ценной, но отказать Кирюхе Яна просто не сумела, вспоминая, как когда-то этой кошкой тайком от родителей забавлялся ее сын.
После этого в комнате установилось молчание. Щербаков кашлянул и посмотрел на жену, давая понять, что ведущая роль в разговоре остается за ней. Милославская закурила.
– Я вас слушаю, – процедила она, выпуская струйку дыма.
Вера принялась рассказывать, в чем состоит суть их проблемы. Поначалу она чувствовала неловкость, потому что приходилось говорить и о психологическом климате в семье, и о главном недостатке ее мужа – пристрастии к спиртному. Но потом, видя, как реагирует на рассказ Яна, Щербакова осмелилась и начала вести себя более свободно. Она понимала, что важно ничего не упустить, важно суметь доказать, какое горе ожидает семью, если пистолет не найдется.