Погоня - стр. 22
Наумов вынырнул из забытья, когда почувствовал боль в теменной части головы. Он открыл глаза и увидел мужчину в белом халате и такой же белой шапочке, врач стоял на корточках и, низко наклонившись, обрабатывая рану на голове. Пахло спиртом. Наумов снова застонал, почувствовав жжение, которое быстро прошло.
Приподняв голову, посмотрел по сторонам. Он лежал на полу какой-то незнакомой комнаты, заставленной офисной мебелью. На кожаном диване сидел другой врач или санитар, тоже в халате и шапочке.
Наумов потрогал голову, обтянутую сеточкой. Эта сеточка фиксировала на темени большой марлевый тампон, смоченный антисептиком. Часть волос с правой части головы сбрита. Видимо, там большое рассечение. Пиджак, заляпанный кровью, рубашку, ботинки и даже носки с него стащили. Скомкав, засунули в пластиковый пакет. На голом животе и груди повязки, которые уже успели пропитаться свежей кровью.
– Как самочувствие? – врачом оказался мужчина средних лет с приятным добрым лицом. – Голова не кружится?
– Все нормально, – тихо ответил Наумов.
Он заметил, что возле двери стоят двое полицейских в форме и мужчина в гражданском костюме с галстуком бабочкой и белым платочком, торчащим из нагрудного кармана. Лицо знакомое, кажется это хозяин или администратор ресторана «Бриз».
– Что со мной? – прошептал Наумов.
– Ничего смертельного, – ответил врач. – Гематомы, порезы в области груди и живота. Но задеты только верхние мягкие ткани. Кровотечение еще до конца не остановилось. Вы везунчик, все могло кончиться плохо. Тяжелыми ножевыми ранениями или переломом свода черепа. Вас ударили сзади бутылкой. Кто вы по профессии?
– Преподаватель в институте.
– Учите студентов, как затевать драки в ресторане? – усмехнулся врач. – Вы увлекались спортом?
– У меня разряд по легкой атлетике, – прошептал Наумов.
– Может быть, это вас и спасло. У меня больше к вам вопросов нет. Но у полицейских вопросы будут. Не сейчас, конечно. Когда вы придете в себя. И сможете связно отвечать.
Врач махнул рукой. Один из полицейских и фельдшер подхватили Наумова за плечи и ноги, рывком подняли с пола и переложили на носилки. Он закрыл глаза, провалившись в забытье.
Ближе к Москве широкий газон, поросший пожухлой травой и огражденный невысоким каменным бордюром, поделил дорогу надвое. Теперь обгон по встречной не невозможен. Поток автомобилей стал еще плотнее, свободного пространства не осталось.
Машины замедляли скорость. Радченко видел, что «БМВ» обошел слева седан, не уступивший дорогу, и вот-то выскочит сбоку. Чего ждать от преследователей? Скорее всего, пассажиры БМВ прострелят колесо мотоцикла и постараются забрать девочку. А его пристрелят у всех на глазах, когда Радченко после падения будет лежать на асфальте.
На размышление осталось не так много времени. Радченко ушел в правый ряд. Пространство слева оставалось свободным, всего десяток метров отделял мотоцикл от газона.
– Держись, – заорал Радченко во всю глотку.
– Что? – крикнула девочка. – Я не слышу.
Он врубил шестую передачу и рывком вывернул руль в сторону газона. Мотоцикл, словно ракета рванулся вперед, проскочив между передним и задним бамперами автомобилей. Переднее колесо коснулось бордюрного камня под углом в сорок градусов.
Мотоцикл подпрыгнул, словно норовистая лошадь, стремящаяся сбросить со спины седоков. Оказавшийся на газоне между двумя полосами шоссе, мотоцикл подпрыгнул еще раз, его занесло. Радченко успел погасить скорость, нажав на тормоз и переключив передачу, – и удержал равновесие. Зад мотоцикла развернуло, и он помчался по газону в обратную сторону, поднимая пыль.