Поголовье - стр. 28
По топоту нескольких пар ног, доносившемуся из подъезда, я понял, что с верхнего этажа, к нам спускается группа противника. Человека четыре – пять. Сейчас, судя по доносившимся звукам, они находились где-то между четвёртым и третьим этажом. Идёмте, идёмте, тут мы вас как котят и перещёлкаем, сукины дети. Ох ребятки, до чего же вы беспечные и не подготовленные в тактическом плане. Прям как новобранцы зелёные, ей богу. Спустились бы тихонько, и всыпали бы нам. Но ведь нет, ведут себя как слоны в посудной лавке. Поэтому, теперь мы знаем о вашем приближении, а вы о нашем присутствии наверняка имеете очень смутное и весьма посредственные догадки.
Я жестами объяснил капитану, что бы стоял и не дёргался. Он понял, о чём известил меня кивком головы. Я достал светошумовую гранату и приготовился к броску. Когда враг оказался на первом этаже, прямо напротив входного проёма, я запустил гранату, прямиком в них. Кто же так поступает ребятки? Это не передвижение в условиях боя в ограниченном пространстве, а самоубийство. Тактикулы хреновы. Я понимаю, что вы шли на помощь своим товарищам на первый этаж. Но чтобы так вот открыто, не опасаясь никого и ничего. И кто вас только обучал, таких бездарей?Тактическая граната страшно ошеломила противника. Сразу после взрыва, я ворвался в подъезд, включил фонарь и увидел совершенно потерявшего ориентиры врага. Их было трое. Двое сидело на полу и слепо шарили руками по полу, пытаясь отыскать потерянное оружие. Один лежал на лестнице и стонал, зажав глаза ладонями в тактических, беспалых перчатках. Ну что мужик, писец сетчатке?
– Капитан, – зашипел я, добивая раненых из винтовки, – быстро проверь первый этаж, возможно кто-то остался. Проверишь и сразу ко мне, но аккуратно, понял? Всё, давай, я держу лестницу.
Ринат скрылся в темноте коридора первого этажа, а я выключил фонарь и прислушался. Иногда то там, то тут, темень коридора разрезал луч фонаря моего товарища.
Минут через пять Ринат вернулся ко мне и доложил:
– Чисто Олег, одни трупы. Штук восемь насчитал. Четверых я, гранатами, остальных, похоже, бойцы Сергеича…
– Хорошо, – ответил я, – сейчас, очень тихо идём к четвёртому этажу и зачищаем позиции. Потом на крышу. Держись за мной метрах в четырëх.Темень в подъезде была ужасная. Лунный свет сюда проникал плохо, так как имелось всего два окна. Одно между вторым и третьим этажом, и второе между третьим и четвёртым. Не смотря на это, фонарями не пользовались. Шли почти на ощупь, что бы не демаскировать себя лишний раз. Мы приближались к четвёртому этажу. Перестрелка группы Сергеича с врагом продолжалась, но была уже не такая интенсивная как в самом начале, так, постреливали для порядка. Интересно, все ли бойцы нашего ветерана – афганца уцелели? Молодые ведь ещё совсем. А у штаба части стрельбы не было слышно совсем. Неизвестно в чью пользу там завершился бой. Хотелось бы конечно, чтоб в нашу.
– Тут и на этажах так же темно, – прошептал напарник, – помещения огромные, а окна крохотные. Не то, что в штабе части.
Я промолчал, но принял информацию к сведению. От входа в подъезд вдруг донеслись шаркающие звуки и мычание. Вот и наши дорогие зомби в гости пожаловали.Когда до четвёртого этажа остался один лестничный пролёт, оттуда стало заметно слабое свечение, видимо опять ХИСы. Я остановился, тоже сделал и Ринат. Показав товарищу жест, означающий: «Оставайся на месте». Над нами находилась лестничная площадка четвёртого этажа. И, как мне подсказывало нутро, там, в непосредственной близости от своих позиций, враг организовал огневую точку, не позволяющую нам беспрепятственно подойти дальше. Я оставил винтовку напарнику, приготовил фонарь и пистолет. В случае чего, придётся действовать в пространстве, ограниченном узким лестничным пролётом, а автоматическое оружие, со своими габаритами будет только мешать. Ну да, там точно кто-то есть, слышится какое-то шуршание. Наверное и противник нас слышит, притаился и ждёт. Я дал Мамедову гранату, и на пальцах объяснил, что кидать её нужно на верхнюю площадку, не приводя в боевую готовность. Таким образом, я планировал напугать противника и заставить его совершить что-то необдуманное.