Погасшие звезды - стр. 21
– Вы меня переоценили, - пробурчала я, вставая с лежанки незнакомого медблока. Шеррер подался ко мне и придержал, чтобы я не упала.
– Сомневаюсь, - одна его рука сжимала мое плечо, а второй он извлек из кармана платок, и приложил к моему носу. Платок тут же окрасился кровью.
– Спасибо, - я выхватила платок из его рук и отстранилась. Слишком близко он оказался ко мне. Он же остался на прежнем месте и не спешил избавлять меня от своего общества.
– Как вы себя чувствуете? – в вопросе Шерера не было заботы и внимания. Была требовательность и жесткость.
– Сносно, - лгать не имело смысла. Кровь практически остановилась, но слабость была неимоверная. Никогда раньше не делала ничего подобного, да и не хотела бы делать в будущем.– Что с… этим человеком? – мне не называли его имени, поэтому не следовало показывать насколько близко я пообщалась с Неро.
–У подследственного была клиническая смерть, а после он загадочным образом впал в детство. Не знаете, как такое могло произойти?
– Не имею представления, – выжечь мозг я бы ему не смогла, не решилась, а вот кое-что там нарушить – вполне. Работала с тем что есть. И пусть меня посчитают плохим человеком. Но жизнь я не отобрала, а по личности этого мерзавца вряд ли кто-то заплачет. Не верю, что торианцы смогли бы от него что-то узнать. А если бы он выложил им все, что обо мне якобы знал, моя жизнь была бы разрушена. И мне бы пришлось бежать подальше и прятаться поглубже на протяжении всей своей жизни.
Зачем пригласили меня? Тут была масса вариантов, и все они мне не нравились. Я подставила себя. Снова. Но только на это раз никто не сможет доказать, что сделала это намеренно. Ни одна комиссия из практикующих менталистов или нейроменталов не сможет подтвердить злой умысел с моей стороны. И куда лучше просто быть под подозрением, чем отвечать на неудобные вопросы торианцев в их тюрьме. Впрочем, от неудобных вопросов одного конкретного торианца меня никто не избавит.
Шерер присел на корточки напротив, положил руки по бокамот меня, касаясь ими моих бедер, и с непередаваемой угрожающей мягкостью начал свой допрос:
– Почему Неро в невменяемом состоянии?
–В чем это выражается? – хотелось поежиться и отстраниться. Его прикосновения к моему телу, даже через плотную одежду, обжигали. Но демонстрировать неудобство – значит проявить слабость. Поэтому я терпла, не отводя глаз под давящим взглядом торианца, сидя с прямой спиной и чуть отмороженным выражением лица.
– Он плачет, кушает и ходит в туалет. Под себя. Как малолетнее дитя. Наш лекарь утверждает, что у него уровень развития годовалого ребенка.
Ну, у него хотя бы есть шанс начать все сначала и прожить жизнь достойно, шансов тем, кого он убил, он не оставил.
–Человеческий разум очень хрупок, - мне удалось не поежиться под буравящим взглядом. В висках закололо, появилось непреодолимое желание покаяться во всех своих проступках. Видимо, артефакт Шерера заработал в полную силу. И без блока, что стоял в голове Неро, противостоять такому напору было нелегко. Я ощутила, как из носа снова хлынула кровь, голову пронзила резкая боль, глаза защипало от слез.
– Дарне! – выругался Шерер и прервал зрительный контакт, словно выпуская меня из подавляющего волю захвата. Тут же полегчало. Я снова приложила уже выпачканный в крови платок к носу и начала говорить.