Погасни свет, долой навек - стр. 21
– Местом, – односложно ответила гувернантка.
– Местом?
– Тем местом, где он появился. Миссис Гамильтон никого не пустила бы в гардеробную с чем-то горячим. Несколько недель назад в газетах писали опять о платьях, вспыхивающих от малейшей искры. Миссис Гамильтон очень этого боялась. Она следила, как горничные гладят. Едва ли она пустила бы кого-то в свою гардеробную со свечой или грелкой.
– И как, по-вашему, этот след появился? – спросил Дамиан.
– Не знаю, – сохраняя все то же выражение лица, сказала молодая женщина.
Невиновная. Или отличная лгунья.
– А что вам вообще понадобилось в гардеробной своей хозяйки?
На мгновение на лице гувернантки промелькнуло что-то; промелькнуло так быстро, что и не разобрать. Кажется, это было удивление, словно бы ей самой не приходила в голову причина зайти в спальню Лауры. Потом молодая женщина отвела взгляд.
– Я услышала странный звук.
Эта версия вовсе никакой критики не выдерживала и могла вызвать только улыбку.
– Мышь, стало быть. Идемте, прекрасная Линор, вам нужно кое на что взглянуть.
Дамиан поднялся слишком резко, и голова закружилась. Пришлось ухватиться за спинку кресла, словно бы невзначай, прилагая массу усилий к тому, чтобы выглядеть непринужденно, уверенно. От Грегори не укрылось печальное состояние брата, он дернулся было на помощь, но Дамиан покачал головой. Если он не в состоянии преодолеть самостоятельно несколько лестниц, то много ли от него в других делах толку?
Впрочем, уже на первой площадке Дамиан пожалел, что нет при нем трости. Сердце колотилось где-то в горле. Обычно его биение едва ощущалось, и иногда Дамиан вдруг начинал прислушиваться в ужасе, ловить ускользающий пульс. В иные дни он радовался подобному возбуждению, но только не сегодня. Голова продолжала кружиться, и на следующей площадке он постоял немного, держась за перила. Элинор Кармайкл не смотрела в его сторону, продолжая теребить свой шатлен. Когда ожидание затянулось, она спросила:
– Куда мы идем, мистер… Дамиан? – произнесение имени снова далось ей с изрядным трудом.
– На чердак, прекрасная Линор.
Третий этаж, затем лестница для слуг, ведущая в мансарду, и наконец – еще одна, узкая, скрипучая, пыльная, уводящая под самую крышу, в нежилые помещения, пропахшие птичьим пометом и временем. Дамиан опустил взгляд на пол, изучил его внимательно, надеясь увидеть следы, но кто-то все тщательно вымел, что было необычно, учитывая, что по углам скопилось немало грязи, да и в целом чердак выглядел так, словно никто не поднимался сюда десятилетия. У стен высились штабеля ящиков, в которых упокоились давно забытые вещи, принадлежащие людям, которых много лет уже нет на свете.
Света было совсем мало, сквозь грязные, закопченные, засиженные мухами слуховые окошки едва проникали солнечные лучи. Дамиану этого, впрочем, было достаточно, но не Грегори с гувернанткой. Пришлось дожидаться, пока брат спустится за фонарем. Пока его не было, Дамиан, прислонившись к стене, покрытой волглыми обоями, продолжал изучать Элинор Кармайкл. Молодая женщина стояла неподвижно, глядя себе под ноги. Она не проявляла любопытство, не смотрела по сторонам, не задавала вопросов. Вела себя… никак. Она могла быть виновна и невиновна в равной степени.
Наконец вернулся Грегори, неся пару масляных ламп. Их желтый свет на мгновение заставил Дамиана зажмуриться. Тени от трех фигур вдруг выросли и заплясали по стенам. Элинор Кармайкл поежилась.