Поезд на Правдинск идет без остановок - стр. 33
– Enjoy your meal![20] – крикнула она уже практически из коридора.
Андрей взялся за ложку, но, поняв, что справиться с приборами ему будет сложновато, отложил ее и поднял миску как кубок. Бульон пришелся как нельзя кстати, теплая жидкость раздразнила пустой желудок. Андрей почувствовал, что голоден.
Он быстро выпил весь бульон и обратился к рагу. Оно выглядело крайне непривлекательно. Андрей поднял тарелку; месиво медленно перелилось через край, и он поймал его ртом. Овощи оказались разварены практически до состояния пюре, мясо же, наоборот, было жилистым и резиновым. Андрей отставил тарелку и запил съеденное стаканом апельсинового сока, также заботливо принесенным Хелен. Затем отодвинул поднос на край кровати и распрямил спину. Вся его одежда была мокрой от пота, но, если не считать этого, он чувствовал себя отлично. Как будто и не было вчерашней горячки и бреда. Даже ребра, казалось, болели существенно меньше. «Может, они и не сломаны, а просто треснули», – подумал он.
Такое стремительное выздоровление удивило Андрея. Он даже хотел было встать с кровати и пройтись, но потом решил не рисковать. В ожидании, пока заберут поднос, он опять подумал о Паше, и ему стало не по себе. Слишком уж высокой была вероятность, что друг попал в число погибших: шансов выжить на верхней палубе у него было меньше, чем у других. Он попытался прикинуть, мог ли Паша добраться до берега. В конце концов, если даже он, будучи практически в бессознательном состоянии, умудрился выжить, шансы его друга на спасение должны были оказаться существенно выше. Это слегка успокоило Андрея.
Потом его мысли плавно перешли к собственной судьбе. Очевидно, что долго держать его на острове никто не будет. Не сегодня-завтра за ним придет корабль и отвезет в ближайший госпиталь, и как только он немного оклемается, его передадут властям и вышлют обратно. Но куда возвращаться?
«Получается, теперь вместо СССР – РСФСР, – подумал он. – То есть все границы государственные? Неужели не будут пытаться делить землю? Калининград теперь почти как остров… А что, если его отдадут обратно немцам? Или Польше с Литвой?.. Нас всех выселят, что ли? Какой-то дурдом… С другой стороны, а не сумасшествие ли, что по одной подписанной бумажке страна взяла и распалась? Теперь все что угодно может случиться…»
Чем больше Андрей думал об этом, тем мрачнее становился. Он не понимал, зачем ему возвращаться. Шальная мысль, которую он сначала упорно отгонял, как пищащего над ухом комара, постепенно крепла в нем, обрастала деталями и обретала очертания плана. Андрей решил бежать.
«Главное, чтобы корабль не пришел сегодня, – размышлял он. – Завтра рано утром, пока все спят, можно выскользнуть, украсть какую-нибудь моторку и поплыть в сторону северного берега Шотландии. А там уже как-нибудь на попутках рвануть на юг и затеряться. Вряд ли меня будут долго искать. Если затопить лодку, решат, что утонул. России-то сейчас точно все равно: одним человеком больше, одним меньше. Или лучше добраться до Лондона и попросить убежища? Тоже вариант, хотя и не без риска. Главное – не дать им меня выслать. В общем, разберусь, когда доплыву до берега».
Потом Андрей вспомнил о близких. Ему совсем не хотелось, чтобы они считали его погибшим. Ну да ничего, он что-нибудь придумает. В конце концов, позвонит им, когда будет в безопасности, все объяснит. Они его точно не сдадут.