Поезд "Москва - Хабаровск" - стр. 12
Такие вот противоречивые мысли блуждали в голове Ивана, пока он сидел в вагоне-ресторане и не спеша потягивал виски. Коньяка у них вообще никакого не оказалось. Зато был «Jack Daniel’s», разлитый в каких-нибудь Мытищах. Но выбирать не приходилось.
10. Глава 10. Ольга Рог
Под равномерный стук колес, который иногда прерывался на коротких станциях усталых городов, пассажиры купе разгадывали кроссворды, ходили за кипятком для чая. Обсудив погоду и еще раз выслушав пересказ Ивана о его походе на Казань… Тишину решила разбавить Элеонора Даниловна, вдарившись в воспоминания.
Случайный попутчик — идеальный вариант выговориться. Ирония в глазах «молодежи» сменилась откровенным интересом. Даже Ледяной спустился с верхней полки и присев рядом с пенсионеркой, теребил притихшую Пудру. Умные всепонимающие собачьи глаза, казалось, наполнены влагой неподдельного переживания.
Элеонора рассказала, как полвека отработала на одной из кондитерских фабрик технологом, придя туда прямо со студенческой скамьи. Там встретила Платона — первую и единственную любовь, простого работягу из сортировочного цеха. Платоша всегда ждал ее у проходной и провожал домой. Затем, дом стал общий, когда они решили пожениться. Съехав от родителей, выбили комнату в общежитии при фабрике. Жили первое время дружно. Муж ее буквально за ручку водил с собой, да и она с него глаз не сводила. Хорош был собой Платон и в плечах широк. Называл Элю ласкового: «Моя снежиночка» за короткие кудри светлых волос, да легкий и покладистый нрав. Бывало, что задержат зарплату, так она умудрялась из картошки тридцать три разных блюда соорудить и подбодрить благоверного, что будет лучше, только потерпеть. Успели они в очереди на жилье получить двухкомнатную квартиру со всеми удобства, только живи да радуйся…
Когда родился первенец — Алеша, а за ним погодок Коленька, Платошу как подменили. Не так он представлял свою жизнь, что будет горбатиться с утра до вечера. А вечером, что? Все одно и то же… Сложности с деньгами, болезни детей. Пеленки – распашонки. Сложно было молодой семье. «Да, все так живут и ничего» — убеждала Эля мужа. И тому действительно становилось легче, как выпьет с дружками в гаражах и домой придет хозяином важным. Как стукнет кулаком по столу и свое веское слово скажет, чтобы слушались тут и не расслаблялись.
Однажды, младший испугался сильно от отцовской ругани, заревел и описался. Стоял Колька в луже и намокших колготках, кричал во все горло. Батя кинул в Колю ботинком, чтобы заглох, щенок пакостливый… Не смел тут сопли разводить, когда батя жизни учит. Эля шагнула к мужу и ударила по щеке. Наотмашь. Со всей злости.
Платон держался за побитую скулу, скрипя зубами и вся спесь из него выскочила сразу. Никогда он не видел супругу в такой ярости. Шелохнись еще немного и кинется с кулаками, не смотря на то, что сама мелкая и худая… Вон, на скалку косится, дура истеричная. Платон нехотя извинился, затая обиду.
Раз за разом зарплаты от Платоши становилось все меньше. Да еще запах он него пошел не только алкоголя, но и духов. Женских. Терпела Эля, терпела, да и выгнала гулящего мужа за двери, подав на развод. Ушел Платон недалеко, буквально через улицу, где в частном доме жила его зазноба Танечка. Думал, что накажет тем самым зазнайку, будет она жалеть, что потеряла такого мужчину… Кинется возвращать, в ноги упадет. Неделя прошла, месяц… А Элька не спешила вертать «кормильца», только на алименты подала, о чем ему сообщили бабы из бухгалтерии.