Поэтический медиатеатр - стр. 19

БРОДСКИЙ (чтение на фоне камина, гостиная)

1.

Иосиф, сорок лет спустя скоты

Ничуть не передохли на планете.

Вы знали. Я, не осмелев до «ты»,

Рискну на «Вы» все рассказать в куплете,

Где строки, рифмы, прочие черты

На вас похожи, как на матерь дети.

Простите мне желание обладать

Хоть толикой спокойствия такого,

Что Вас спасало. Здесь война опять.

Бессмысленна, кровава и не нова.

Мы научились звезды измерять,

Но думать оказались не готовы.

2.

Здесь Новый год. Среди его витрин

Я забрела почти случайно в книжный.

Писать романы принято по три

Как минимум. По-моему, был лишним

И первый том. Средь старших величин

Литературных ценитесь Вы Выше:

Вот Пушкин, вот тут Лермонтов, и вот

Стоите Вы – в обложке серой тоже.

Все по семьсот, а Вы – по восемьсот.

Как признанный кумир средь молодежи.

Мне удалось закрыть без звука рот,

Но факт был омерзителен до дрожи.

3.

Сейчас желание чем-то обладать

Живет в пути от дома до прилавка.

Не более. На все вопросы – «да»

Звучит по умолчанию. Заявка

Клиента одобряется всегда.

Порою раньше, чем начнется давка

Из тех, кто пожелал. И термин «спрос»

Растет, жирея, вместе с «предложением».

Мы все хотим чего-то на износ.

«Хотелка» наша до осточертения

Замучена уже и пишет SOS.

Движение без радости движения.

4.

А как процессом рулит Интернет!

В нем увязают даже бизнесмены,

Мир делится на «есть wi-fi» и «нет».

Обрезать провод – все равно что вены

Подростку вскрыть. Красивый пируэт,

Но – поза, не решение проблемы.

Наш цифровой бездушный аватар

Живет куда сильней оригинала.

Любая новость – все равно вода;

Не в силах даже разожечь скандала,

Не то что революции. Пуста

Вселенная на смелых да удалых.

5.

Герои невозможны в той среде,

Где каждый вроде может стать героем.

Здесь потухает всякий, кто зардел.

Комфорт устроен так, что всех устроит.

Мы плаваем в подсоленной воде,

Упрямо называя ее морем.

Я б застрелилась, но еще сложней

С оружием: лицензии, учеты…

Чего там! Даже некого здесь мне

Со всей душой послать красиво к черту;

Мы заперты в бессмысленной войне

С собой, изображающим кого-то.

6.

Какой Вам прок от этого письма

На том-то свете? Верно – никакого.

Я, может быть, и выжила с ума,

Написывая строчки в полвторого

Тому, кого давно объяла тьма,

Но это откровение не ново:

Мы пишем тем, с кем не поговорить,

Тогда, когда не знаем, что нам делать.

Я выбираю стихотворный крик,

Когда душа доходит до предела.

Вы это понимаете. Внутри

Растут слова и просятся на белый.

7.

Ведя ту жизнь, которую веду,

Я благодарна не листам – айпаду.

Не за победу и не за беду

Примите факт; в любое время надо

Поэту то, что сможет тяжесть дум

Хранить и от огня, и звездопада.

Какой бы дальше ни пошел сюжет,

Мой век мне интересен. Хоть порою

Я думаю, что «дальше» дальше нет.

Но мир – опять! – по-хитрому устроен:

Когда «конец» вдруг говорит поэт,

Мир снова разрождается

Героем.

ГЕРОЙ: А что герои… Что герои? Я что ли, герой? Какой из меня герой? Я в школе стадион три раза обежать не мог. Может, ты герой? Да какой ты герой? Мы с тобой не тянем даже на картонных персонажей из мультиков. Ей-богу, у Тома и Джерри было больше свободы, чем у нас с тобой.

Что мы успели? Ладно, что успел я? Машину купил? Нет. Черт с ней, с машиной. На работу ходил? Ходил. Я помню, как ты радовалась, когда я устроился на эту работу. Я помню, как мы отмечали с тобой мое повышение. Ты радовалась, что теперь я буду получать на один нолик больше. И работать не тридцать часов в неделю, а сорок пять.