Подземка - стр. 24
– Встречал. Если не ошибаюсь, это аудиоплеер.
– Не ошибаетесь. Плеер и есть. Мне его с поверхности притащили месяц назад. Прихватили как игрушку. Ну, и батареек к нему прорву.
– Док, по правде говоря, к музыке я равнодушен, но, если увижу подобную штучку-дрючку, притараню. Для вас ничего не жалко.
Док вдруг нахмурился, недовольно произнес:
– Я почувствовал в ваших словах иронию, Лосев. Сдается мне, что вы считаете, будто я дурью маяюсь от безделья?
– Что вы! – не очень убедительно заверил я, хотя Док угадал ход моих мыслей.
– Напрасно отпираетесь, юноша. По глазам вижу, что вы и впрямь так обо мне думаете. Не спорю, музыка порой способна скрасить здешнее прозябание, но не так давно я открыл поразительный эффект. Обещаете засунуть ваш скепсис куда подальше?
Я послушно кивнул. Док, удовлетворившись моей реакцией, заговорил:
– У меня был тяжелый день, вроде сегодняшнего. Я был в плохом настроении. Да что скрывать, я был старой, никуда не годной развалиной. Хотелось только одного – заснуть и никогда больше не просыпаться. Предстояла тяжелая операция, а у меня не было на нее сил, ни физических, ни духовных. Я был выжат как лимон, угрюм и подавлен. По какому-то наитию я лег на койку, надел наушники, включил плеер и закрыл глаза. Не знаю, сколько прошло времени, я просто потерял ему счет. Мне лично показалось, будто прошла вечность, хотя коллеги уверяли, что минут сорок, не больше. Хотите – верьте, хотите – нет, но в операционную я вошел совсем другим человеком. Меня будто подменили. Я испытал такой прилив сил, что был способен свернуть горы. Работал как заведенный, провел сложнейшую операцию, потом еще одну, переделал кучу дел. Никогда раньше я не чувствовал в себе столько энергии. Я даже не спал три ночи!
– И? – недоверчиво поинтересовался я.
– Потом на меня снова навалилась усталость. Однако стоило мне снова надеть наушники, нажать кнопку «Play», как все повторилось. Я вновь был способен на такие свершения, как никогда раньше, даже в пору моей юности. А она у меня была очень и очень бурной. Можете быть в этом уверены, молодой человек. Жаль, что свидетелей иных уж нет, иные уж далече, – продекламировал он.
– Думаете, это музыка… С ней что-то не так?
Доктор пожал плечами:
– Я не знаю. Может, она, может, другое. Чтобы не гадать, я поставил эксперимент, взял себя в качестве подопытного кролика. На станции есть еще несколько плееров, я позаимствовал их на время. Хотелось проверить, как на меня подействует другая аппаратура.
– И как?
– Никакого эффекта, – вздохнул Док. – В лучшем случае чуточку приподнялся тонус, но не больше. Энерджайзером я себя так и не ощутил, хотя для чистоты эксперимента крутил один и тот же репертуар. Выводы такие: я, конечно, могу ошибаться, но у меня возникло предположение, что с некоторыми вещами на поверхности тоже начинают происходить разного рода метаморфозы. В результате привычные предметы обихода наделяются, наряду с нормальными функциями, какими-то другими, можно сказать, чудесными свойствами. Я решил назвать подобные предметы артефактами. Понимаю, что термин не вполне удачный, даже антинаучный, что ли, но звучит красиво.
– Что есть, то есть, – вежливо согласился я. – А этот «артефакт», он только на вас действует?
– Я пробовал на себе. Давайте на вас испытаем, – предложил Док.