Подводные пленники - стр. 12
Эдвард Герек уже не владел ситуацией в стране, и его поездка в Крым, где он пытался демонстрировать полноту руководства Польшей, не сыграла своей положительной роли, к тому же, началась политическая забастовка на Гданьской судоверфи. Герека обманывали свои же. Еще накануне люблинской забастовки ни партаппарат, ни милицейские службы не проинформировали его об ухудшении общественно-политической обстановки в стране. В Кремле имелось предостаточно информации на этот счет, пришлось сказать прямо, по-товарищески: «Эдвард, у тебя контра, надо взять ее за морду, мы поможем…»
Да, много воды утекло с тех пор. Сам «отец застоя» был уже не тот: он перенес несколько инфарктов и инсульт, организм хирел от старости, не помогали и дорогие зарубежные лекарства. На всякий там «еврокаррильизм», расползающийся по Европе подобно раковой опухоли, у него уже не было ни сил, ни здоровья.
Вопросы межпартийных взаимоотношений контролировались и синхронно отрабатывались четко отлаженным аппаратом Суслова, этого «серого кардинала», помешанного на сумасбродной идее быстрейшего слияния наций и народностей СССР, их языков и культур. Оторванный от жизни, он принес своей партии больше вреда, чем пользы. Плоды его бурной деятельности пустили глубокие корни в идеологию, историю, науку, культуру… Но он был нужен Брежневу, не блиставшему своими интеллектуальными способностями, эрудицией и общей культурой. Некомпетентный по многим государственным и политическим вопросам, Генсек приблизил к себе Суслова, ставшего главным действующим лицом на политической арене. Без его санкции не назначался ни один номенклатурный руководитель высшего ранга. Он не шефствовал над КГБ и МВД.
«Да, Герек-Герек… Не испытать бы его судьбу и разочарование в своих вчерашних друзьях-товарищах, – подумал кремлевский голова, усаживаясь после перерыва на свое место и обводя всех старческим взглядом. – Герек – это предупреждение. Предупреждение о том, что власть надо держать крепко, до последнего дыхания. «С некоторых пор он стал все чаще задумываться о своем преемнике. Генсек знал и о разладе в экономике, и о повсеместном и широкомасштабном воровстве, и о процветании по всей территории СССР беспробудного пьянства на фоне видимого благополучия… Не мог не знать, глядя на свою неуправляемую, но любимую дочь Галину, превращавшуюся на его глазах в заурядную алкоголичку; на обожаемого им зятя Юрия Чурбанова, занимавшего пост Первого заместителя министра МВД СССР, да мало ли еще на кого глядя. Кому доверить власть в своей необъятной по географическим размерам стране, чтобы потом спокойно уйти в мир иной. Кому?1 Средний возраст членов Политбюро перевалил за семьдесят, самому на днях стукнуло семьдесят пять. Те годы, когда он боялся конкурентов помоложе, скажем, Семичастного, Катушева, Шелепина, или поумнее, например, Подгорного, Косыгина, Воронова, – канули в лету. Программа удержания власти практически выполнена на девяносто девять процентов, сценарий торжественных похорон на Красной площади рядом с мавзолеем Вождя отработан во всех деталях. Чего еще желать? Все окружение им довольно. Еще бы- живут при коммунизме, который он им позволил создать!
„Кому же доверить власть?! Может, Андропову? Земляк Суслова, умен, относительно молод – ему нет еще и семидесяти… Нет, не подойдет – слишком много знает шеф КГБ. Согласно Устава КПСС преемником по должности должен стать Андрей Кириленко. Нет, темная лошадка. Уж лучше Константин Черненко – моя политическая тень. Но тот не руководил даже обкомом партии, да и улыбочка его слишком убаюкивающая. Странно, что Суслов не рвется к рулю, а он, пожалуй, самый толковый рулевой среди них. Непонятная и более чем странная позиция. Кто еще?“