Подвиньтесь, босс! - стр. 37
Громко хлопая в ладоши, чтобы привлечь наше внимание, из кабинета выходит Ильич. Тридцать два фарфоровых зуба сияют в полумрачном коридоре. Все в миг воодушевляются, забыв о стихах.
— После долгих убеждений…— шеф говорит, будто диктор советского радио, — и неравной борьбы с вышестоящим руководством…
Все замолкают и, раскрыв рты, предвкушают известие о скорых переменах.
— Не вижу радости в глазах отдела! — шеф грозит пальцем, возвращая себе серьезный вид, — так вот. Мы посовещались и…с завтрашнего дня мы возвращаемся к прежней жизни. Главное правило отдела?
— Никаких правил! — хором отвечают осчастливленные рекламщики, и бросаются обнимать шефа.
— Как он согласился?
— Мне казалось, Давид Александрович, не пробиваемый.
— Может, это Серж решил?
— Болтовню прекратить! — Ильич жестом закрывает рот на замок, — чтобы не взбесить начальство. А то вы умеете!
И весь отдел косо глядит на меня. Да. Именно из-за моей вольности нас наказали. Но теперь-то уж все в порядке! Я надеюсь…
— Коленка, пошли со мной, — как-то не весело глядит шеф и тащит меня в зал для конференций.
Садится на первый ряд и хлопает по сиденью соседнего стула, чтобы присела рядом. Ой, чует мое сердце неладное!
— Детка, ты мне признаешься, что между вами с Давидом…Александровичем произошло? — вопрос от Ильича застает врасплох. Я слишком расслабилась после общения с бывшими коллегами, да и отличные новости совершенно отвлекли от событий последних дней, — ты его избегаешь. Я видел, не отрицай. И он странно на тебя реагирует с первого дня. Нет, если это что-то личное, то я не буду тебя пытать…
Шеф отмахивается руками, мол, ему не особенно интересно, но я-то его не первый год знаю!
— Ну какое личное! Скажете тоже!
— Вот и я о том же! Какое личное может быть на работе! — понимающе кивает, пряча улыбку.
— Федор Ильич!
— Да ладно! Вижу я, как он смотрит на тебя!
— Вы не так поняли.
— Ну куда уж мне!
— Федор Ильич!
— Думаешь в командировку меня просто так отправляют?
— В командировку? —шеф часто мотался, ничего особенного, — ну так по делу ведь? — уточняю я.
— Ага. По делу. Мешаю я ему, — старик закивал, абсолютно уверенный в верности своих умозаключений, — когда сказал, что тебя с собой возьму, запретил. Сказал, что один справлюсь, а ему помощница срочно нужна. И за это он готов вернуть прежние порядки на наш этаж.
Мои глаза становятся больше с каждым словом шефа. Как помощница? Я? Нет!
— Пусть Зину берет! — возмущаюсь. Она-то ломаться не станет. Даст шефу по первому требованию.
— Нужна была бы Зина, давно бы взял Зину. А так на тебя глаз положил.
— Федор Ильич! Но вы же не допустите! Я же не…
— Да знаю я, что ты не…! Сказал ему, чтоб и не думал даже девчонок моих совращать. Так он отчитал меня, что лезу, не в свое дело. Но если бы ты мне рассказала, что там между вами произошло…
— Да ничего такого.
— Ну раз ничего такого, то с завтрашнего дня ты в его распоряжении, дорогая. Ничем помочь не могу.
Ильич разводит руками и уходит, оставляя меня переживать этот стресс в одиночестве. Вот же вурдалак неандертальский, этот Давид Александрович!
Из переговорной не успевает выветриться флер одеколона Ильича, как вместо одного шефа приходит другой.
— Елена! — с трудом сдерживая победную ухмылочку, Давид чинно шествует в мою сторону, — вот вы где! А я искал вас по всем пожарным выходам! Ведь именно там вы прячетесь от меня обычно.