Подвеска пирата - стр. 20

Карстен Роде буквально обезумел, видя такое предательство. Они могли и обязаны были драться! Молодой, но уже опытный моряк знал по личному опыту, что в морском сражении главное не количество кораблей, а храбрость. Ввязывайся в драку – и будь что будет. Тем более, Карстен Роде уже разглядел, что собой представляла пиратская флотилия.

Пинки, конечно, хорошо вооружены, но все они стары, судя по обводам и облезшим бортам, а значит, менее поворотливы, чем корабли Голштинца, которые прошли килевание[31] и были переоснащены перед выходом в море. А что касается когга, то этот неповоротливый тип никогда не отличался хорошими боевыми качествами. Нужно было опасаться лишь крупнокалиберных картаун поляка, но на это есть маневр, а Карстен Роде уже сообразил, как подобраться к коггу поближе, чтобы выйти из зоны обстрела его пушек.

Капитан пиратского когга «Корона» Ендрих Асмус с удовлетворением потирал руки. Какой идиот управляет флагманским пинком датского купеческого каравана? Судно развернулось, встало на бакштаг[32], и полным ходом шло на сближение с его кораблем. Еще немного – и картауны когга превратят пинк в обломки.

– Приз сам плывет нам в руки, Кшиштоф! – прокричал он своему лейтенанту, который был немного глуховат.

Кшиштоф Бобрович, контуженный в недавнем бою, весело закивал в ответ. Он не расслышал ни единого слова капитана, но по выражению его лица все понял. Правда, в отличие от Ендриха Асмуса лейтенанта насторожило, что купеческий пинк летит к ним под всеми парусами, словно влюбленный шляхтич к паненке. По всем канонам морского боя он должен удирать, так как путь на запад ему открыт, а когг, пусть и военный, не та посудина, чтобы сравняться в скорости с пинком.

– Огня! – наконец скомандовал Ендрих Асмус, и тяжелые картауны дружно громыхнули, окутав паруса пороховым дымом. – Добжэ, добжэ!

Капер понял свою ошибку лишь тогда, когда дым рассеялся. Прицел был взят слишком высоко, и ядра плюхнулись в воду за кормой пинка. Только одно из них немного повредило снасти противника, но это обстоятельство практически не сказалось на скорости судна – утренний туман растаял, оставив после себя лишь полупрозрачную дымку, и ветер значительно усилился.

– Холера! – выругался Ендрих Асмус. – На бога! Готовьте мушкеты! – рявкнул Бобровичу капитан когга.

До него наконец дошел замысел капитана пинка: тот решил пойти на абордаж. Такой поворот событий был чистейшим безумием, но это не очень воодушевляло поляка: теперь людских потерь точно не избежать, чего очень не хотелось бы. Ендрих Асмус оглянулся на свою флотилию и опять вспомнил всех святых. Его молодцы уже вовсю хозяйничали на грузовых посудинах датчан, так что помощи от них ждать не приходилось. Они были убеждены, что уж с малюткой пинком их капитан сам справится играясь.

Увы, подобная уверенность испарилась с первым же залпом орудий противника. Судно купца использовало момент, когда канониры когга перезаряжали свои картауны. Оно приблизилось почти вплотную к правому борту капера, и дружный залп фальконетов превратил бушприт[33] «Короны» в обломки. Не менее трех ядер прошили и борт когга. Теряя управление, корабль капера вильнул вправо, и его борт буквально приклеился к борту пинка.

Послышались крики раненых, треск ломающегося дерева и лязг абордажных крючьев, вцепившихся в когга словно щупальца кракена