Подруги так не поступают - стр. 8

‒ Идёте через холл, потом сворачиваете в правый коридор, там будет лестница. Сразу увидите, мимо не проскóчите. Поднимаетесь на второй этаж, входите в дверь, и там почти сразу пост дежурной сестры.

‒ Понятно, ‒ кивнул Марат, отступил на шаг, но женщина из будки остановила его новым предупреждением.

‒ Бахилы не забудьте надеть.

‒ Конечно, ‒ Марат снова кивнул, но тут же озадачился: ‒ А где их взять-то?

‒ Пять рублей, ‒ прозвучало в ответ.

Натянув на ботинки выданные ему шуршащие голубые чехлы, Марат потопал через холл, строго по описанному маршруту, а в голове пчелиным роем неотступно зудели сбивчивые мысли.

Онкология. Что Галка там делает? Может, кто-то из её родителей болеет? Вот она и ухаживает там за отцом или за матерью. И ей действительно деньги нужны. Просто не призналась сразу. На лечение или операцию. От наших-то толку мало, а за границей выйдет дорого. Ну, он, конечно, не откажет, даже понимая, что вернуть долг она не факт, что сможет. Но на подобное и не жалко.

Так ‒ второй этаж, дверь, пост дежурной сестры. За стойкой ‒ или как это правильно называется? ‒ довольно молодая девушка, и симпатичная. Белая медицинская шапочка ей очень даже идёт.

‒ Шестнадцатая палата ‒ это куда?

Медсестра, с интересом глянув на Марата, махнула рукой в нужную сторону.

‒ Туда. По коридору. Почти до конца. Номера на дверях.

‒ Ага. Спасибо.

Кроватей в палате было две, но одна аккуратно застеленная, будто не тронутая. Либо её хозяйка, непременно строгая любительница абсолютного порядка, как раз куда-то вышла, либо вообще ещё не поселилась. Галка сидела на второй, той, что стояла поближе к окну, и не одна. Рядом с ней находились посетительницы, совсем ещё девчонки, лет, наверное, по двенадцать. Ровесницы, но внешне, как на контрасте ‒ тёмненькая и светленькая.

Тёмненькая, с волосами, забранными в хвост, совсем как обычно у Галки, разместилась на стуле, а та, что посветлее, с отливающими едва заметной рыжиной прядями, свободно падающими на плечи, устроилась на кровати.

Стоило Марату войти, как все трое одновременно повернулись в его сторону, потом Галка что-то тихонько сказала девочкам. Марат не услышал, хотя догадаться не трудно ‒ скорее всего, попросила выйти. Потому что девочки сразу поднялись, тёмненькая ухватила за локоть светленькую, произнесла мягко, но уверенно:

‒ Идём.

Та послушно двинулась следом, а, проходя мимо Марата, вскинула до того опущенную голову, посмотрела голубыми глазами, и даже сквозь грусть мелькнуло неприкрытое любопытство.

‒ Привет! ‒ произнёс Марат, когда девочки скрылись за дверью, подошёл поближе. ‒ Так это ты в больнице. А я думал, кто-то из твоих родителей.

Галка помотала головой, сочувственно улыбнулась уголками губ.

‒ Их нет. Уже четыре года. Ехали с дачи. И там, на дороге, случилась большая авария.

‒ Извини, ‒ пробормотал Марат, опускаясь на стул, на котором недавно сидела тёмненькая девчонка. ‒ Я не знал.

‒ Я понимаю, ‒ спокойно проговорила Галка.

Так, значит, она вовсе не под крылышком у родителей, как Марат предполагал, а совсем одна. Или же не совсем? Ну вот эти самые девчонки, которых он застал в палате. Для волонтёров они слишком мелкие. Но с другой стороны ‒ слишком взрослые.

‒ А эти девочки. Которые только что были у тебя. Это твои?

Галка глянула на дверь, словно ещё могла увидеть своих недавних посетительниц, поправила: