Подруги. Над пучиной (сборник) - стр. 6
– Папа, – заявила она, – найди мне другую гувернантку. Эту я не буду слушаться. Она злая, она бьет Марфушу и меня хотела прибить за то, что я сказала правду. Бабушка велела мне всегда всем говорить правду, a она требует, чтоб я говорила, что я больше люблю maman, твою жену, чем любила бабушку и Верочку. Я так не могу! Я не хочу лгать и – не буду ее слушаться!..
Николай Николаевич сначала смеялся, пробовал урезонить свою дочку, но та стояла на своем. Вскоре непригодность гувернантки стала очевидной и для Софьи Никандровны, и она ее уволила. Но и с другими наставницами дело пошло немногим лучше, неприятности продолжались беспрестанно. Надя сердилась на них, жаловалась отцу, даже плакала, хотя это было не в ее привычках. Само собой разумеется, что и она сама была во многом виновата. Предубежденная из-за своей первой гувернантки, она заранее была раздражена и несправедливо относилась ко всем остальным. Она умоляла отца, чтоб он позволил ей ходить в гимназию, куда Ельникова в то время уже поступила учительницей, и учиться у своей милой Верочки и у Александры Яковлевны, начальницы гимназии. Начальницу Надя заранее любила потому, что ее любила Верочка, которая рассказывала, как близко они были знакомы с ее родной, милой умершей мамой. Кончилось тем, что после одной сцены с последней гувернанткой, мадемуазель Наке, жившей у них еще и теперь, – сцены, за которую мачеха ее строго наказала, – Надя серьезно заболела, и отец, испугавшись дальнейших последствий, сдался на просьбы дочери и советы племянницы и определил девочку в гимназию. Там Надя быстро освоилась; она прекрасно училась, была первой почти во всех классах – до последнего, который окончила с золотой медалью. В восьмом, педагогическом, классе она осталась против воли мачехи, заявив ей гораздо резче, чем следовало, что ей необходимо заработать права учительницы. Софья Никандровна разобиделась не на шутку, и надо признать, что на этот раз она была права. Узнав об этой сцене, Вера Александровна без обиняков заявила своей кузине, что она обязана извиниться пред мачехой. Скрепя сердце Надя извинилась, но тем не менее осталась в гимназии. Однако сама чувствуя свою вину, юная девушка старалась в последнее время идти на некоторые уступки. Так, она безропотно покорилась желанию мачехи отпраздновать ее, Надино, совершеннолетие и даже, скрывая неудовольствие, приняла от нее в подарок дорогой наряд и нитку прекрасного жемчуга, которые сегодня должна была обновить.
Надежда Николаевна в этом бальном туалете была очень мила, а Савиной она показалась просто красавицей. Через полчаса она уже стояла готовая, благодаря свою кузину и окончательно прощаясь с обеими своими гостьями, когда в дверь, оставленную незапертой вошедшей горничной Марфушей, вбежала ее вторая сестра, десятилетняя Ариадна, с чудесным букетом цветов в руках. Увидев посторонних, девочка тут же остановилась, сделала реверанс и, не поднимая ресниц, с самым официальным видом обратилась к сестре по-французски:
– Maman просит вас доставить ей удовольствие и принять этот букет. Она специально заказала его для вас!
– Сколько раз я тебя просила, Риада, говорить со мной просто, без этой вычурности во вкусе мадемуазель Наке! По образцам ее красноречия говори с другими, если уж это так нравится твоей гувернантке, a со мной, пожалуйста, объясняйся проще, – ответила Надя.