Подруга плохого не посоветует - стр. 46

— Хорошо, — бросаю и саму передергивает, как некрасиво и сипло прозвучало.

На кухне включаю чайник. Бессовестно шныряю по шкафчикам в поисках заветной банки. Потом заглядываю в холодильник:

— Ого, — радуюсь неплохому запасу продуктов. Достаю колбасу, сыр, паштет… Не знаю кто как, а я после пьянки много ем! Прям аппетит зверский просыпается, поэтому собираю бутерброды на себя и своего… любовника.

Снова краснею до кончиков волос, не веря в произошедшее.

Что дальше будет?

Я не умею врать! Как смотреть в глаза Стасу? Я же проколюсь моментально!

Но больше меня волнует вопрос, как смотреть в глаза Жене!!!

В понедельник. На работе.

Боюсь, не смогу переключиться и держать эмоции под контролем. Просто не смогу!

Когда все было готово, иду обратно в спальню:

— Жень, пойдем!

В ответ тишина. Заснул что ли?

— Жень!

Не шевелится.

Да, блин. Сурок!

Треплю за плечо, изумленно глядя на красные полосы на коже. Это я его так изодрала в пароксизме страсти?

Обалдеть!

— Женя-я-я! — толкаю сильнее, на что он бубнит нечто нечленораздельное.

Вот соня!

Желая, во что бы то ни стало, его добудиться, рывком стаскиваю одеяло, и передо мной оказывается отличное мужское тело с голой задницей. Крепкой, в меру лохматой. Удержаться просто не было сил, поэтому хлопаю по ней. Звонко так, весело.

Это действует:

— Сейчас получишь, — угрожающе сопит Евгений, переворачиваясь с живота на спину.

Черт!

Порывисто отворачиваюсь, пытаясь не глядеть на то, что у него ниже пояса, хотя за ночь, вроде, перепробовала с ним все, что можно и не стоило бы. Стоя, сидя, лежа, по-собачьи и еще хрен знает как, а вот сейчас смутилась.

Женя хмыкает, скрипит постель.

— Я тебя на кухне подожду, — стремглав бросаюсь прочь.

Спустя несколько минут ко мне присоединяется Евгений. В спортивных штанах с резинкой на бедрах, без футболки, весь взъерошенный, помятый.

А у меня кипяток по венам бежит.

Хорошо!

И он хорош!!! Взгляд сам жадно шныряет по кубикам пресса. Стас у меня тоже фигуристый, но не такой. Мягче что ли, рыхлее. Здесь сразу видно, что Женька с тренажоркой дружит.

Садимся за стол, и в полной тишине начинаем лениво поедать бутерброды, изредка поглядывая друг на друга.

— Когда переедешь? — огорошивает в тот момент, когда жую последний кусок бутерброда, который засунула полностью.

Так и замираю с набитым ртом и щеками, как у хомяка. Ни проглотить, ни выплюнуть. Смотрю на него во все глаза, а он, подперев щеку рукой, ждёт ответа.

— Куда? — наконец выдавливаю, хотя больше смахивает на “Вува?”

— Ко мне! — прилетает ровно, и я откровенно давлюсь. С пшиком, едва успевают рот ладошкой прикрыть. А потом глотаю, не прожевывая: запивая булку с колбасой крепким кофе, смахиваю слезы, выступившие на глазах.

— А я собиралась? — уточняю, спешно выискивая в памяти хоть намек на то, что мы обсуждали эту тему. Но в голове кроме боли и смятения — ничего!!! Боже! Мне нельзя пить. Совершенно!

— Да, — Женя скучающе кивает, наблюдая за моей реакцией. — Вчера мы с тобой разговаривали на эту тему, и ты согласилась.

— В смысле “согласилась”? — бормочу попугаем.

— В прямом, Лик!

— Чтобы согласится, прежде надо предложение получить, — умничаю, чувствуя себя, как минимум, неуютно.

— Так я и предложил съехаться, — поясняет Женя, с таким невозмутимым видом, что я окончательно теряюсь.