Подражатель - стр. 31
Вывалившись из метро на «Вестминстер», он вышел на оживленную улицу, тут же получив сенсорную перегрузку: машины, голоса, бурение – все соревновалось за внимание под ослепительно серым небом, мир казался еще более насыщенным после поездки в подземке. Он заставил себя сконцентрироваться:
– Изви…
Юноша прошел мимо, как будто он был призраком.
– Извините, – попробовал он снова.
– Нет. Извините, – ответила женщина, отворачиваясь, пока он не оставил ее в покое.
После лет тяжелой жизни все его пожитки помещались в наполненный на две трети рюкзак, а сам он давно привык к таким небрежным приветствиям.
– Извините, пожалуйста, – улыбнулся он, удивляя мужчину, пересчитывавшего сдачу, отходя от газетного киоска. Он видел, как вращаются шестеренки: мужчина перевел взгляд с горсти монет на зачуханного типа перед ним. Не видя пути к отступлению, незнакомец выудил фунтовую монету и без энтузиазма протянул ему оставшиеся деньги.
– Не нужно. Но спасибо, – улыбнулся он. Они ему не понадобятся. – Вы не могли бы, пожалуйста, указать мне дорогу до Скотленд-Ярда?
Меньше чем через десять минут он прошел сквозь неустанную тень легендарной вращающейся вывески и гарантированно привлек внимание офицеров, стоящих на страже. Нетвердо спотыкаясь, он побрел к ним, приветственно кивнул, а затем, резко замахнувшись, безжалостно раздробил кость самодельным кастетом, заставив мужчину потерять сознание еще до того, как он приземлился на пол.
Ворвавшись в здание, он перепрыгнул через турникет, прежде чем кто-либо смог отреагировать, сбил нескольких людей с ног и несся через атриум, когда офицеры окружили его со всех сторон, некоторые с огнестрельным оружием, большинство – просто с дубинками наготове.
– Стой! – крикнул один из вооруженных полицейских. – Стой, или я буду стрелять!
Понимая, что его оцепили, бездомный замер и уронил окровавленное оружие на землю.
– Ладно! – выпалил он, задыхаясь. – Сдаюсь! Сдаюсь!
Он поднял руки, держа в левой маленький полиэтиленовый пакет.
– Что это? – спросил у него офицер, осторожно приближаясь.
Он все еще переводил дыхание:
– …Доказательство.
– Чего? – уточнил полицейский, пока его коллеги забирали прозрачный пакет и хватали этого странного типа за руки.
– Моей вины, – ответил бездомный с улыбкой, когда наручники защелкнулись вокруг его запястий. – Я сделал кое-что очень, очень плохое.
– …А теперь две жалобы за один день! – проревел Хэмм на Чейберса и Винтера, остававшихся благоразумно безмолвными по другую сторону его стола. – Адвокат Коутса уже подает на нас в суд за преследование. Думаете, Слип сильно отстанет? И кстати, хотите узнать, как я проведу пятничный вечер? С моим боссом и юридическим отделом, пытаясь выяснить, сколько нам будет стоить не дать всему этому попасть в прессу. Я приказал вам рассматривать это как два… отдельных… инцидента!
Винтер поднял руку.
– Если то, что сейчас вывалится из этой дурацкой хреновой дыры в твоем лице, включает слово «статуи», – предупредил его Хэмм, – я бы советовал тебе ее закрыть.
Винтер опять благоразумно последовал совету, а Чеймберс же начал:
– Есть кое-что еще.
– Еще? – издевательски спросил Хэмм. – Ты имеешь в виду кроме мужчины, которому платят за реставрацию поврежденных статуй, делающего именно ту работу, на которую его наняли, и того, что двое членов развлекательного центра время от времени разговаривали друг с другом?! Нет ничего «еще». У… вас… нет… ничего!