Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР - стр. 3

Обреченный, сидя между ними, глубоко затянулся. Красный огонек разогнал темноту. Стали видны черты лица. Шерман пригляделся и узнал – Никола Сочинский! Был свидетелем на лагерном суде. Воры его приговорили. И здесь, в пересылке, догнали. Приводят приговор в исполнение. Бедолага докурил, бросил окурок. Каждый из парней уперся ему ногой в плечо, натянули полотенце. Человек забился в петле, захрипел, засучил ногами. Подскочил третий, с деревянным совком для мусора в руках. «Сука! Паскуда! Еще дергается. Умереть как человек не может!» – со злостью начал лупить совком ему по ногам. Никола дернулся еще несколько раз, затих. Его прикрыли одеялом до утра.

Утром один из стоявших в шеренге зэков сделал шаг вперед. Не из тех, кто душил, а другой: «Начальник, убери труп. Я человека задавил». Труп унесли, зэка, заломив ему руки, куда-то вывели. Потом дали три года.

То первое виденное им убийство Шерман поначалу часто вспоминал. А потом привык. Но вот этот крик – «Сука!… Еще дергается!» – и звук ударов деревяшкой по кости, не мог забыть до самого конца. Как тот зэк c деревянным совком, советское государство всю жизнь лупило Шермана по голове, по рукам и ногам. И голосами следователей, прокуроров, судей, лагерного начальства приговаривало: «Куда лезешь?! Сиди смирно! Как человек сдохнуть не можешь?»

Неоднократно судимый, рецидивист Шерман провел в тюрьмах более 20 лет. За что? «Я искал товары, материалы, комплектующие изделия. Я искал изготовителя. Я искал покупателя. Я работал. Я – посредник. При создании товарных фирм в стране я буду брокером», – написал Марк Шерман в своем письме из колонии в 1990 году, отбывая третий срок. Десять лет до этого он бомбардировал инстанции письмами и судебными апелляциями, доказывая, что его деятельность не нанесла советской экономике ущерба. Безрезультатно! «Над нами смеются, издеваются. Срок засчитан правильно… И ногами дрыгать не дают. Бьют…» – написал Шерман из тюрьмы.

Он получил 12 лет колонии за организацию поставок доски и бруса с сибирских лесозаготовительных предприятий в совхозы Сибири и Казахской ССР. Кроме леса, Шерман занимался поставками проволоки, тракторов, железного листа, трубы, цемента. Скрипящий и насквозь ржавый механизм советской плановой экономики просто не мог обеспечить нужное количество необходимых товаров в нужном месте. И тогда появлялся Шерман. Совхозы получали лес, а Шерман – очередной срок.

Марк Шерман не был одиночкой. У него были партнеры. Он находил среди таких же, как он, дельцов, контрагентов. Что двигало этими людьми? Только лишь жажда наживы? Или что-то большее?

Наверное, не только деньги. Дух предпринимательства, это не только про «бабки». Это еще и про стремление к независимости. Жажду активности. Нежелание выполнять бессмысленные распоряжения начальства. Даже в советском обществе, изрядно обескровленном гражданской войной, сталинским террором, коллективизацией, раскулачиванием и прочими экспериментами власти, из года в год находились люди, склонные рисковать, чтобы жить достойно и независимо. И платили за это сломанными судьбами, здоровьем, жизнью…